Однажды небеса обрушились по-настоящему. Вся вершина ледяного купола треснула под воздействием углекислого газа, обрушившись сквозь ячейки сети в озеро и рассыпавшись по всему пляжу и близлежащим дюнам. К счастью, это случилось рано утром, когда там никого не было, но в деревне первый треск и грохот прозвучал как гром, все бросились к окнам, наблюдая крушение: ледяные секции падали, словно бомбы, или летели, вращаясь, как брошенные тарелки, а потом вся поверхность озера взорвалась и захлестнула дюны. Обеспокоенные люди покидали комнаты. В шуме и панике Хироко и Майя отвели детей в школу, где была собственная воздушная система. Спустя несколько минут стало ясно, что сам купол устоит. Питер, Мишель и Надя побежали среди обломков, перепрыгивая и огибая разбитые белые пластины вокруг озера, к Риковеру, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Если бы с ним было что-то не так, для них троих это стало бы смертельной прогулкой и смертельной угрозой – для всех прочих. Из окна школы Ниргал видел дальний берег озера, загроможденный айсбергами. Воздух был переполнен кружащимися и орущими чайками. Три фигурки петляли по узкой высокой тропинке прямо у края купола, а потом исчезли внутри Риковера. Джеки со страха грызла костяшки пальцев. Скоро команда отрапортовала: все в порядке. Лед над реактором поддерживался очень плотной сетью, и она выдержала.
Пока они были в безопасности. Но в следующие несколько дней, проведенных в тревожном напряжении, расследование обрушения показало, что вся масса сухого льда над ними слегка просела, продавив слой водного льда и обрушив его сквозь ячейки сети. Очевидно, испарение на поверхности полярной шапки теперь, когда слой атмосферы утолщался и мир нагревался, происходило гораздо быстрее.
Целую неделю айсберги в озере постепенно таяли, но осколки, разбросанные по дюнам, никуда не делись и почти не таяли. Так что детей больше не пускали на пляж – не ясно было, насколько стабилен оставшийся слой льда.
На десятую ночь после обрушения они устроили собрание в столовой. Пришли все двести человек. Ниргал оглядел маленькое племя. Сансеи казались напуганными, нисеи смотрели дерзко, иссеи – потрясенно. Старики жили в Зиготе четырнадцать марсианских лет, и, без сомнения, им было уже сложно вспомнить какую-то другую жизнь. А для детей, которые никогда не бывали в других местах, это было и вовсе невозможно.
Не было нужды говорить, что они не сдались бы миру на поверхности. И все-таки купол приходил в негодность, а их было слишком много, чтобы переехать в какое-либо другое скрытое убежище. Разделение могло бы решить проблему, но это был безрадостный выход.