, в котором отображалось сразу четыре измерения, пульсирующих в галлюциногенном свете.
Они позавтракали в просторном зале убежища, где однажды Энн и Сакс спорили о плюсах терраформирования. Сакс выиграл спор, но Энн упрямо продолжала его, как будто он все еще не был разрешен.
Надя сфокусировалась на экране искина и на новостях о наводнениях, льющихся с него этим субботним утром. Верхняя часть экрана была отведена конспиративной квартире Майи в Берроузе, нижняя – отчетам «Праксиса» с Земли. Майя действовала, как всегда, героически, трепеща от мрачных предчувствий. Она убеждала всех, кто попадался ей на глаза, что пока не следует идти напролом и надо поберечь силы для решительного броска. Майя очень осунулась, но Надя чувствовала, что ее переполняет кипучая энергия. Методично пережевывая завтрак и почти не замечая чудесный вкус местного хлеба, Надя слушала, как Майя рассказывает о последних событиях. В Берроузе был полдень, и день выдался насыщенный. Лихорадило каждый город на Марсе. На Земле затапливало прибрежные зоны, и массовое переселение порождало хаос в глуби материков. Новая ООН осудила бунтовщиков Марса как бессердечных оппортунистов, которые использовали время беспрецедентных страданий для достижения своих корыстных целей.
– Справедливо, – сказала Надя только что прибывшему из кратера Да Винчи Саксу. – Думаю, позже они нам это припомнят.
– Только если мы не поможем им.
– Хм… – Пристально рассматривая Сакса, она предложила ему хлеб.
Несмотря на изменившиеся черты, он с каждым днем все больше походил на прежнего Сакса. Сейчас он стоял перед ней, бесстрастно моргая и осматривая кирпичные стены зала. Казалось, он вообще не думает о революции.
– Ты готов лететь в Элизий? – спросила она.
– Хотел спросить тебя о том же.
– Отлично. Я сбегаю за сумкой.
Когда она закинула искин и одежду в свой черный рюкзак, раздался сигнал на наручной консоли. На связи был Касэй, его длинные тусклые волосы беспорядочно разметались вокруг глубоко изрезанного морщинами лица, и это была самая странная смесь Джона и Хироко. Рот Джона в тот момент, когда он широко ухмылялся, восточные глаза Хироко, сузившиеся от удовольствия.
– Привет, Касэй! – удивленно произнесла Надя. – Ты вроде бы никогда не звонил мне раньше.
– Особые обстоятельства, – ответил он, нимало не смутившись.
Она привыкла думать о нем как о суровом человеке, но начавшаяся революция, очевидно, сильно его тонизировала. Она вдруг поняла по его взгляду, что он всю жизнь ждал этого.
– Слушай, мы с Койотом и группой Красных находимся в каньоне Бореалис. Мы захватили атомный реактор и плотину. Местные ребята вызвались нам помогать…