- У нее вроде как по договору обязаловка - две ночных в месяц. Лерка их терпеть не может – у нее проблемы со сном. Так что, - я сел за стол и сделал глоток, - Завтра утром лучше быть как можно тише. В гневе моя сестрица страшнее фурии.
- Поняла, - улыбнувшись. Ло свесила ноги с подоконника и начала болтать пятками в воздухе, - Яр, еще раз спасибо. Я не хочу тебя напрягать и… Может, я могу лечь в ее комнате?
- Вряд ли она обрадуется, когда в шесть утра обнаружит тебя в своей кровати, - сглотнув, в миллионный раз соврал, - Никаких проблем.
- Тебе завтра куда-нибудь надо?
- Нет, воскресенье же.
- Понятно, - протянула она.
Замолчали. Допили чай. Лола помыла чашки, я выдал ей футболку, зубную щетку и скрылся в своей комнате, уставившись в окно.
Какого хрена ты делаешь, Новиков? Какого хрена?
Погруженный в свои мысли, я не заметил, как скрипнула дверь и не расслышал шлепки босых ног по полу. Вздрогнул, когда за спиной раздался ее голос:
- Яр… Я могу попросить тебя еще об одной услуге? – тихо, едва слышно спросила Ло.
- Конечно можешь, - я повернулся, распознав в слабом голосе какую-то грусть, тоску, что-то, чего в ее голосе никогда не звучало.
- Не отталкивай меня, - она шагнула ко мне навстречу один раз, затем другой, - Не отталкивай, пожалуйста, - практически прохрипела дрожащим голосом, заставляя меня нахмуриться.
- Я не понимаю… - успел пробормотать я, перед тем, как это произошло снова.
Она поцеловала меня. Обхватила плечи ладошками, потянулась на цыпочках, и, с трудом дотянувшись до моих губ, поцеловала. Так же неумело и неловко, как тогда, в первый раз – на ночном воздухе под робот мотора. Так же порывисто и торопливо, словно боялась упустить момент, словно в следующую секунду я могу ее…
Но я не стал. Обнял ее за талию, не услышав – почувствовав - судорожный вздох, воздух, вырвавшись из ее легких в мой рот. Обнял и прижал к себе – крепко, сильно, так, как давно хотел, как мечтал – ее хрупкое тело, изгибы, мягкая кожа к моему телу – чуть более жесткому и угловатому. Обнял, сжал руками, притянул, словно имею на нее какое-то право. А в голове звонили слова:
«Не отталкивай…»
Не оттолкнул. Напротив, оторвал от пола, и сел вместе с ней на диван, заставляя обхватить меня ногами. Запустил одну руку в густые шелковистые волосы, а другой продолжал обнимать и сжимать – спину, шею, попу – всё до чего мог дотянуться. Вздрогнул, когда она потерлась о мой член и понял, что вздрогнула и она.
Замерла на секунду и оторвалась от моего рта с закрытыми глазами. Я продолжал покрывать мелкими поцелуями ее лицо – подбородок, щеки, веки и скулы; целовал шею, как одержимый и кусал зачастивший пульс, а потом ласкал языком место, где пульсировала ее кровь. Боже… Я бы никогда не выпускал из своих рук, я бы целовал ее всю, с головы до пяток, я бы не оставил ни одного живого места на ней.