Где теперь искать этого Бабаева? С чего начинать? — Измайлов не имел ни малейшего представления. А нужно было начинать именно с него. Ведь связник по кличке Бык, недавно прибывший от военного командования Самарского правительства (по показаниям того же подпоручика Гудошкина), связан был именно со штабс-капитаном Бабаевым. Во всяком случае, Бабаев через этого Быка свел Арсения Гудошкина с бывшим жандармом по имени Ерема, с которым пошел на «дело». По всем приметам это был не какой-то там Ерема, а ротмистр Казимаков. Чекисты были уверены в этом. По словам подпоручика Гудошкина, когда он начал выяснять, надежен ли человек, с которым пойдет пускать под откос поезд, — Бык заверил: «Надежнее не бывает, он, Ерема, — бывший жандарм». Правда, фамилии жандарма не назвал.
Свой поиск Измайлов решил начать с повторного допроса арестованного подпоручика.
— Скажите, Гудошкин, кто все-таки познакомил вашего шефа с Быком?
— Я ж вам уже говорил, что Зайнаб. В ресторане «Сибирский тракт». Она этого мужика хорошо знала. А откуда? Я не знаю.
— Кто просил ее об этом — Бабаев или этот Бык?
— Познакомить, что ли?
Чекист кивнул.
Допрашиваемый пожал плечами:
— Спросите ее.
Измайлов хотел было сказать, что по милости таких галантных кавалеров, как он, Гудошкин, она до сих пор не пришла в сознание. Но вместо этого твердо произнес:
— Это уж нам позвольте определять: кого, о чем и в какой последовательности спрашивать.
Бывший подпоручик почувствовал в словах следователя скрытое раздражение и торопливо пояснил:
— Мы со штабс-капитаном обедали. Попросив разрешения, к нашему столу подсел этот мужчина. Потом в зале появилась Зайнаб и припорхнула к нашему столу. Ну и представила нас друг другу.
— Каким именем она назвала Быка? — осведомился чекист, нервно заерзав на стуле.
Подпоручик, теребя рукой волосы на затылке, повторил как бы про себя вопрос:
— Каким именем… А, вспомнил, Феофан! Да-да. Феофаном она его назвала. Точно так. — И, словно извиняясь перед следователем: — Вот ведь и память уж того… Хотя по имени-то я его и не звал. Было велено Бабаевым на следующий же день называть Быка только по кличке. В людных-то местах мы больше с ним не встречались. Он всегда приходил к нам в номера караван-сарая сам. А уж когда Бабаев устроился работать на вокзал, так этот Феофан реже стал появляться у меня.
— Для чего Бык приходил в день вашего ареста?
— Да ни для чего. Он заявился ночью — кажись, с поезда. Просто нужно было ему переночевать.
— А откуда он приехал?
— Этого я не знаю, господин следователь… Простите, гражданин следователь. Он никому не подчинялся из нас. Даже Бабаеву.