– Оставляю заботу о следующих встречах на тебя, – наконец сказала Грир шепотом. – Знаю, мы должны покончить со всем сегодня ночью, прежде чем попадемся и по-настоящему разрушим мою репутацию, но я уже не настолько уверена, когда дело касается тебя. Так что, если ты захочешь встретиться снова… – Она замолчала, не в силах говорить дальше.
– Да, мы должны. – Севастьян крепче сжал Грир заталию, словно кто-то грозился ее украсть.
Он знал, что глупо чувствовать такое притяжение к Грир Хадли. Уйма женщин делили с ним постель прежде, и никогда он не чувствовал такое… такое желание, глубокое притяжение, такую нужду. Особенно после секса.
Секс был весельем. Физическим расслаблением. Как правило, после того, как Севастьян добивался женщины в постели, после удачного завершения охоты, интерес иссякал.
Что-то подсказывало, что в случае с Грир такого не будет. Он никогда не устанет от нее.
Ее тихий вздох пощекотал щеку.
– Теперь ты должен уйти?
– Нет. Я дождусь, когда ты уснешь. – И покинуть ее будет не так тяжело. К сожалению, эта минута так и не наступила, и Сев сомневался, что когда-нибудь наступит.
За час до рассвета он тихонько ушел, оставив Грир во власти сновидений.
***
У нее есть любовник.
Грир сидела в карете рядом с Клео, и в голове постоянно крутилась одна и та же мысль. Напротив растянулся Джек и громко храпел во сне, что очень кстати: не придется выслушивать напоминания, что по возвращении в столицу нужно возобновить поиски мужа. Грир сильно прикусила губу, чтобы боль отвлекла от тошноты, просыпающейся при мысли о поисках мужа, о возможности пустить другого мужчину в свою постель, в свое тело. Желчь внезапно подкатила к горлу, и Грир отвернулась к плотно затянутым занавескам, словно могла разглядеть за ними что-то интересное.
Все гости вдовы разом отбыли в Лондон и при отъезде составили своего рода караван. Изредка Грир отодвигала бархатную занавеску, чтобы быстренько взглянуть наружу, притворяясь, что всего лишь любуется сельскими видами, на самом же деле искала глазами Сева верхом на жеребце. Несколько джентльменов ехали рядом с экипажами. Грир жаждала тоже сесть в седло. Еще одна причина ненавидеть рамки этикета.
– Задерни шторы, дует. – Джек разлепил глаза, только чтобы пожаловаться, и тут же повернулся на подушках и засопел.
Грир отпустила занавеску и откинулась на подушки. Мыслями она уже была на постоялом дворе, где им предстояло остановиться вечером. Сердце зачастило, когда она представила, что может увидеться с Севом снова.
Она не ждала, что им удастся урвать мгновение наедине… но просто снова увидеть… порадовать взгляд его видом, от которого в животе порхали бабочки и до боли сжималось сердце от волнения. Все пошло кувырко. Как она позволит другому джентльмену ухаживать за собой, когда только и могла думать, что о наследном принце Малдании в своей постели, занимающимся с ней чем-то греховным, бесстыдным, непристойным? Нужно положить этому конец немедленно. Такие размышления не приносили ничего, кроме душевной муки.