Подходя к бараку, Ева тихо позвала Нибо и тут же с удивлением увидела, что старик сидит на пороге. Все же вид у канака был все еще довольно больной.
— Как ты себя чувствуешь, Нибо? — спросила она. — Я думала, ты давно спишь.
— Только проснулся, мисс Ева, — ответил он. — Вечно мне по ночам не спится.
Действительно, со смерти родителей Джордана Нибо потерял сон. Плантация тогда опустела, на полях стали показываться аборигены, и бывало, что захаживали еще более темные личности. С тех пор самый слабый ночной звук будил Нибо.
— Нибо, можно спросить тебя кое о чем? — обратилась к нему Ева, ставя лампу на землю.
— Спрашивайте о чем угодно, мисс Ева.
— После смерти Хейлов сюда приезжал надзиратель из Уиллоуби? Мило Джефферсон? Ты ведь знаешь его, Нибо?
Нибо нахмурился. Лицо его при упоминании Мило неприязненно сморщилось и стало похоже на старый сапог.
— Почему вы спрашиваете об этом, мисс Ева?
— Потому что я слышала, как Ной и Саул говорили с Джорданом. Они рассказали ему, что Джефферсон стрелял в них. Наверное, он угрожал тогда и тебе?
Нибо смотрел на лампу, вокруг которой вились ночные жуки и бабочки, и думал о событиях десятилетней давности.
— Да, Мило Джефферсон приехал сюда сразу после смерти мистера Хейла. Сказал, что мистер Кортленд хочет, чтобы Ной и Саул пошли к нему на поля. Но они не хотели работать ни на кого, только на мистера Патрика! Верно, стрелял в них Мило. Ребятам был бы верный конец, если бы вовремя не сбежали.
— А ты? — холодея от ужаса, спросила Ева.
— А как я мог сбежать от него? Старый я. Мистер Джефферсон сказал мне, что мистер Кортленд хочет купить землю, а ты, сказал он, плохой канак, работать не сможешь. И велел убираться отсюда.
— А потом?
— А потом я сказал ему, что мастер Джордан никогда не продаст эту землю. Он совсем от этого озверел. — Нибо непроизвольно коснулся грязно-серого шрама на лице, и Ева сразу поняла, что произошло дальше.
— Нибо, послушай. Я не хочу, чтобы Джордан узнал, что я Кортленд.
Нибо вновь задумчиво посмотрел на лампу и кружащихся мотыльков. Он давно уже знал со слов самой Евы, что она родная дочь Макса Кортленда. Но Нибо никогда не называл ее так. Для Нибо девушка всегда была просто мисс Кингсли.
— Мастер Джордан честный человек, мисс Ева. Он все поймет. А мистер Кортленд не растил вас.
— Я и не подозревала, что мой отец виноват в том, что тут творится, Нибо! Но, думаю, Джордан не сможет так просто забыть, что я дочь Кортленда. Пожалуйста, прошу тебя, не говори ему ничего. Может быть, когда-нибудь я сама наберусь смелости и скажу ему об этом...