Первый из Астартес пробивает себе путь через фалангу культистов, чтобы добраться до меня. Его цепной меч протестующе ревёт, отделяя мясо от костей. Белые наплечники испачканы засохшей кровью, как, впрочем, и вся его броня, скрывая символику ордена, которую я не могу распознать. Стремительно сблизившись, он мощным прыжком отрывается от земли, занося свой цепной меч над головой, чтоб опустить его в грубом, но смертельном ударе. Моё лезвие встречается с его, ломая зубья, когда клинок, сделанный технодесантником, сталкивается со сплавом, закалённым варпом. Оружие замолкает, когда кромка встроенной цепи забивает механизм. Астартес спешно блокирует следующие три удара, нацеленных в него, пытаясь заставить оружие заработать. Не растерявшись, в ответ он делает три выпада, которым определённо не хватает грации. Я даю ему сделать четвертую атаку, как последний шанс показать, что он достойный противник, стоящий моего внимания, но всё, на что его хватает, так это выпад неисправным оружием, как при ударе палицей или булавой.
До того как он успевает среагировать, я пронзаю место стыковки шлема с броней. Моё остриё с лёгкостью пробивает его горло и выходит с другой стороны. Отойдя назад, я слегка ухожу в сторону, намереваясь заодно уничтожить прогеноиды, и когда тело падает лицом в песок, я прохожу сквозь его грудь, тем самым лишая орден его генетического наследия.
Его товарищи бросают мне дерзкие вызовы — все ещё дёргающийся труп вызвал в них ярость и скорбь. Они используют гнев, и их выстрелы и удары мечей бьют с той же точностью и контролем, но теперь с новым источником ненависти, ведущим их вперед.
«Хорошо. А то мне все это чуть не наскучило».
Один из них, скаут, приглашает меня на поединок. Конечно же он останется без ответа. Кто этот простой скаут, чтоб бросать вызов одному из лучших и древнейших воинов Галактики? На перехват дерзкого щенка выдвинулся Фторик — недавнее пополнение в группировке Евсевия, воин, отвернувшийся от своего бывшего ордена четыре столетия назад.
Хоть он и был искусным мечником, но меньше чем через три секунды и полудюжину ударов он стал всего-навсего ещё одним трупом, которого погребут песчаные ветра.
«Как интересно». Я увидел, что вышел Барбаратарон, чтобы помешать скауту. Этот поединок оказывается не таким быстрым, как первый, и легионер Детей Императора даже проливает кровь первым же ударом, задев бицепс скаута, но ответный шквал ударов оставляет Барбаратарона без головы и руки, державшей меч.
Кьюлимах, истинный сын своего легиона — говорят, якобы он дуэлировал с самим Люцием в тренировочных клетках — стал следующим оппонентом. Скаут подныривает под первый удар и скрещивает лезвие своего силового меча с лезвием меча Кьюлимаха, вырывая свободной рукой древний клинок из мёртвой хватки Барбаратарона и делая им взмах.