работали семьями. Они с раннего детства трудились на манеже, равно деля все трудности и обязанности между собой. Приходящие девицы, настроенные на легкую жизнь, обычно тут не задерживались. Обязанности Судифь были невелики: она приносила на манеж нужные вещи, которые использовались другими артистами в их номерах, потом ей оставалась, просто стоять рядом, повторять широкие взмахи руками, привлекая, таким образом, к номеру внимание зрителей. Другие обязанности коврового работника были невелики. Красивые ноги не отвлекали зрителя, потому что иногда приходилось носить форменные брюки. Единственный ее фурор был в номере семейной пары, где она заменила женщину-акробатку. Там срочно пришлось научиться вставать на двигающийся шар, и выполнять несложные манипуляции с цирковыми атрибутами. Теперь она усиленно училась акробатике, пыталась жонглировать, но пока все было на самом невысоком уровне.
– Не переживай, – говорили тогда ей, этому сразу не научишься!
Та, короткая замена повысила ее статус в группе, но ненадолго. Супруга акробата благополучно поправилась, и вернулась в свой номер. Именно тогда ей предложили её контракт, мужчина просто выбил те деньги для новенькой. Чуть позже она стала полезной, красивой оберткой этого цирка. К ней уже все привыкли, тем более к ее странному библейскому имени. Правда, все испытывали затруднения, переспрашивали – из какой именно главы святого писания это редкое имя. Но этот факт только повысил ее в чужих глазах. Супруга акробата еще немного ревновала своего мужа к «этой молодой девчонке», но потом они подружились. И та женщина стала даже покровительствовать ей. Самым захватывающим в выступлении было не только участие в номере, но и простое завершение программы. Когда под оркестровый марш все выходили на последний «парад-але». Стоять под бравые звуки, и выполнять поклоны, когда сотня зрительских глаз смотрит на всю труппу и всех, кто так или иначе помогал участвовать в этом зрелище. Где-то по спине пробегали мурашки, кажется, что давление не справится, и вот-вот она улетит вверх, а светлый сверкающий купол примет ее в свои объятия. Туш вот-вот смолкнет, и все разойдутся, а пока можно стоять во весь рост и ловить внимание толпы. Это пока не слава, но делить это состояние с остальными, вот что было очень важным на тот момент. Заканчивалась последняя композиция. Все уходили в тень, шоу завершалось. Она ловила пальцами набежавшую слезу, и вытирала ее так, чтобы не размазать свою дешевую тушь.
Сезаль
Так и было, ей следовало много работать над собой, это мало напоминало тренировки в обычной школе танцев или на занятиях по спортивной гимнастике. Тут от неё требовалось выполнять все указания настоящего мастера, который согласился за пятьдесят долларов в месяц давать ей уроки цирковой акробатики. Сюда входило все, чему только можно было ей научиться. Она упорно тренировалась, часами жонглировала разными предметами. А потом лезла на канат, невысоко установленный, под противные возгласы своего нового мастера. Старый алкоголик, который нынче следил за животными, он прекрасно знал свое дело, и понимал, что кроме него никто не научит эту девушку, как правильно выполнять те или иные трюки. И, кажется, что она с этим смогла смириться. Она хотела выступать самостоятельно, но для этого следовало найти свой номер.