Он пошёл по этому чешуйчатому пути, огибая подножия холмов и не позволяя себе ни о чём по-настоящему задуматься; ему хотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше: он, этот путь – и больше ничего.
Но вскоре путь побледнел и раздвоился, прежние стены зарослей расступились, и на распутье Миша упёрся в новую такую стену, закруглявшуюся влево и вправо подобно стене шатра. За плотной сетью ветвей светился костёр, слышались голоса мужской и детский, прерываемые смехом сразу нескольких людей разного пола и возраста.
Стараясь не быть обнаруженным, Миша подкрался вплотную к шатру и стал свидетелем всего, что в нём происходило.
Внутри шатра находилась поляна – ровная и действительно почти идеально круглая. В отдалении от огня поблёскивала палатка, в которой, возможно, кто-нибудь уже спал. Слева и справа от костра на больших брёвнах сидели люди.
На левом бревне сидели трое взрослых: грузная женщина в камуфляже, широко расставившая ноги, обутые в высокие берцы, и неторопливо подносившая ко рту сигарету, коренастый активист и уютно вжавшаяся в него небольшая женщина, одетая, как студентка семидесятых годов на фотографии «с картошки». Миша не мог припомнить, чтобы эта женщина была в автобусе, но её лицо показалось ему очень знакомым; впрочем, хорошо разглядеть её он не мог.
На правом бревне сидели трое детей: мальчик лет двенадцати, девочка лет десяти и мальчик лет семи. Старший мальчик, спортивного телосложения, по-взрослому постриженный, с берцами большего размера, чем у грузной женщины, был заметно взволнован.
– Отлично, – говорил ему активист. – Место ты подходящее нашёл. И тут – н-на тебе! – он звонко шлёпнул по одной ладони тыльной стороною другой. – Ливень! Стеной! Дрова моментально сыреют! А надо костёр разводить. А спичка всего одна. А бумаги сухой нет.
Мальчик хотел было сказать: «береста», но активист, опередив его, как бы отмёл этот вариант рукой и сразу добавил очередное условие:
– А берёз в лесу нет. Бобры всё съели, сволочи зубастые.
Все засмеялись, кроме старшего мальчика.
– Оргстекло? – попробовал он предположить, подняв глаза на активиста.
Активист с азартом отмёл и этот вариант:
– Сжёг на прошлой стоянке!
– Дядя Женя, – пожаловался мальчик, подняв плечи и разведя руками, – вы так будете про все мои варианты говорить, пока я ваш не скажу!
– Ну, если тебя эти правила не устраивают, то игра закончена. Победила дружба.
С этими словами он протянул мальчику руку для пожатия. Но дети, и мальчик в том числе, стали убирать его руку; дядю Женю уговаривали продолжить игру и сообщить ответ на последний вопрос.