Хью не сводил с нее глаз.
— Ты о Фрэнке Доррансе?
— В том-то и беда с теннисом, — пожаловалась Бренда, встряхнув часы у самого уха. — Всякий раз, когда у тебя выдается свободная минутка для игры, другой никак не может, или наоборот. Понимаешь? И тебе ни за что не поиграть. Вот здорово было бы, если бы Ник изобрел теннисный робот, как он обещал, — механизм или куклу, все равно, лишь бы отбивал удары, — тогда можно играть одной.
— Не знаю, так ли уж это здорово.
— Конечно, здорово. Обычные «возвратки» не так уж и хороши, правда? Я имею в виду те, у которых мяч прикреплен к резиновому шнуру. Ты ударяешь и…
— Я просто упрямая свинья, — мрачно сказал Хью и сел рядом с ней на диван.
Пружины заскрипели. Несмотря на душную, чреватую грозой погоду, он был в твидовом пиджаке, с шелковым шарфом вокруг шеи. Прикидываясь совершенно безразличной, Бренда слегка отодвинулась, но ее рука по-прежнему касалась рукава его пиджака. Даже этот эфемерный контакт приводил Хью в смятение и мешал высказать то, что он собирался.
Однако, хотя ситуация, начинавшая приобретать сугубо личный характер, и могла затуманить его сознание, он все же сохранил способность к аналитическому мышлению. Бренда вовсе не кокетничала. Кокетство было чуждо ее природе, — она скорее презирала кокеток. Она, конечно, знала, что Хью ее любит. Каждый ее жест, каждый взгляд, каждое, казалось бы, ничего не значащее слово подтверждали это. Но сколь бы неинтересным, отталкивающим или даже комичным ни находила она данное обстоятельство, это еще не причина такого ее отношения ко всему, что касается Фрэнка Дорранса, и он всеми способами пытался понять, что за этим кроется.
— Я всего лишь хочу задать тебе один вопрос, — сказал он. — Невесте на него нетрудно ответить. Ты намерена пойти до конца и выйти замуж за Фрэнка Дорранса?
— Разумеется.
— Так ты в него влюблена?
— Что за вопрос!
— Ладно, пойдем дальше. Он тебе нравится?
Вместо ответа, Бренда лишь слегка повела плечом. Сложив руки на коленях, она смотрела мимо него на солнечное сияние за окнами.
— Начнем с того, — упрямо продолжал он, — что моим признанием я никого не предаю. Фрэнк знает, что я терпеть его не могу, и этот факт доставляет ему явное удовольствие. Я его предупредил, что намерен признаться тебе…
— Хью!
— Значит, все решено. А теперь взвесим все за и против этого замечательного брака. Полагаю, следует признать, что Фрэнк привлекательный молодой человек…
— Ужасно привлекательный, — согласилась Бренда.
Она лгала. Распознавать ложь входило в его профессиональные обязанности, поэтому Хью сразу понял, что ничего подобного она не чувствует. В ее голосе прозвучала едва уловимая нотка, которая тут же пропала, — но Хью ее услышал.