В первый же день своего приезда в Дручанск Фок обнаружил на элеваторе около трехсот тонн ячменя. Не успели русские увезти с собой на восток. Утаил эту находку от шефа, поставил к зернохранилищу усиленную охрану и стал ждать удобного случая, чтобы втихомолку отправить ячмень в Баварию. Легче всего объегорить генерала фон Таубе во время общей отправки зерна в Германию. Прицепит Фок свои вагоны к составу и — делу конец. Но общая отгрузка задерживается: старосты в окрестных деревнях никак не могут организовать молотьбу. А каждый день промедления грозит Фоку опасностью. Эта старая бестия фон Таубе может пронюхать.
Фок вошел в зернохранилище, поднялся по лестнице на верхний ярус, осмотрел закрома. Обшарил глазами потолок — подтеков нету. Сунул руку в ворох — сухое зерно, звонкое.
Он замкнул входную дверь, направился к порожним вагонам, что стояли поодаль от элеватора на запасных путях. Обошел оба состава, облюбовал под ячмень пока два пульмана. Вдоль платформы ходили патрули. Из окна станционного дома выглядывал начальник станции. У него тоже пока не было работы. Магистраль не действовала на этом участке: где-то под Осиповичами был взорван мост. Он спешно восстанавливался (Фок это знал из прежних секретных распоряжений и депеш), не сегодня-завтра пойдут воинские эшелоны с запада на фронт. О, скоро, скоро… Вчера совершенно секретно предупредили, чтобы пути в Дручанске были готовы принимать составы. А вагоны стоят порожние. Когда же они наполнятся зерном? Вызвать всех старост и предупредить последний раз!
На дороге замаячила вереница подвод. Обоз уже миновал переправу на Друти и медленно поднимался на бугор. Лошади едва тянули тяжелые возы. На них покрикивали, щелкали кнутами. Скрипели немазаные колеса. Где-то в конце обоза ржал жеребенок.
«Хлеб везут!» — воскликнул в мыслях Фок, увидев мешки на возах.
Подводы двигались к станции. Их было много. Фок сосчитал: тридцать семь. А вон еще три тащатся под бугром… Ого, сорок! Если каждый день пойдут такие обозы…
Впереди ехал на сером жеребце Залужный. Покачивался в скрипучем седле, то и дело оглядывался назад и что-то покрикивал.
Обоз сопровождали полицаи. Они шли пешком: человек двадцать в середине обоза, такая же группа — за последними подводами.
— Из Техтина хлебушек, господин комендант! — доложил Залужный на немецком языке, подъезжая к Фоку. — Для нужд германской армии. Куда прикажете? В элеватор или в вагоны? Зерно сухое, можно сразу в дорогу…
Фок приказал сгружать мешки в вагоны, а сам отвел в сторону Залужного и спросил:
— Где сушили столько зерна? Там не было дождя?