Мой муж… Он был единственным, кто знал меня настоящую – слабую и нерешительную женщину, привыкшую играть роль королевы. Да, я правила, порой жестко и непреклонно, но вечерами, спрятавшись от посторонних глаз, я позволяла себе снять непробиваемый панцирь, и тогда только Карай давал мне силы и уверенность в себе, чтобы утром вновь надеть ненавистную маску сильной и справедливой королевы. Когда же он покинул меня, я держалась только благодаря надежде, которая в последнее время начала таять, как утренний туман с первыми лучами солнца. И теперь, когда его спасение стало не пустой надеждой, а реальной возможностью, я не могла отступить. Да, я была готова рискнуть не только собой, но и всем миром. И пусть это эгоистично, эгоисткой меня сделала любовь и горе ее утраты.
Рафэ пришел за нами только спустя десять часов. За это время Рони и Дамон успели разругаться и едва не подрались, Анторин в воспитательных целях украсил левый глаз зятя живописным синяком, а Касиян перечислила мне все, что она еще не сделала в своей жизни, но намерена сделать после того, как мы успешно и без потерь спасем Карая. Также за время ожидания нам еще два раза накрывали стол, и к последней трапезе присоединился сам комендант фермы. Он не сводил влюбленного взгляда с Дамон и трясущимися руками преподнес ей толстую ветхую книгу, доверительно сообщив, что с величайшим трудом незаметно вынес ее из библиотеки матери.
– Я пылинки с нее буду сдувать и обязательно верну в целости и сохранности, – пообещала Мона, звонко поцеловав Брунфо в щеку.
– Буду ждать следующей встречи с нетерпением, – смущенно пролепетал мужчина.
Когда он ушел, а запуганная бессловесная служанка убрала со стола, мы поспешили в комнату, чтобы изучить фолиант. Но приход Рафэ нарушил наши планы, и Анторин, быстро наложив на книгу стазис, чтобы не истрепалась еще больше, спрятал ее в свою дорожную сумку.
– Все готово к первому этапу внедрения. Идите за мной, – без предисловий велел высокомерный доминарий. – Вещи берите с собой, сюда вы больше не вернетесь. После того как антитуман внедрят в наши организмы, мы все будем изолированы.
– И ты тоже? – недоверчиво спросила я.
– Да, и я тоже. Нас ждут незабываемые часы, а возможно, и дни совместного времяпровождения, – ехидно улыбнулся Рафэ.
– Просто замечательно, – проворчала Касиян. – Надеюсь, я до этого не доживу.
– Не смей так говорить, – шикнула на нее Мона.
– Замолкните, – только и проговорила я, чтобы побыть в тишине по пути к лаборатории.
Той же дорогой Рафэ провел нас в помещение с черной сферой антитумана, а потом и дальше, в комнату без окон, где стояли семь кушеток, застеленных белыми простынями.