Из амулетов на мне был лишь бытовой, повседневный деревянный кругляшок, и я уже чувствовал, как мне "косит" биополе. Пора с этим кончать.
Я атаковал тварь сбоку, рубанув сверху поперек хребта, но та извернулась и со всего маху ударила меня грудной клеткой. Я вынужденно отскочил назад, но, не удержавшись на ногах, опрокинулся на бок. Пересмешница толкнулась задними лапами и прыгнула. Нет, она не бросилась в атаку: она пыталась перескочить меня и скрыться в лесу. Но я сработал проворнее. С земли я поднялся, едва ее коснувшись. Мне даже не пришлось вставать на ноги. Я резко выпрямился, выбросив правую руку вверх, выпустив из пальцев полуметровые ножеподобные когти. Тварь истошно взвыла, насадившись на магическую материю. Средний коготь вошел в пересмешничью плоть на ладонь, вскрыв ей брюхо почти до паха.
Пересмешница тяжело приземлилась позади меня. Края раны влажно чавкнули; я отчетливо услышал, как на землю плеснулась кровь. Тварь отчаянно лягнула меня в спину, убегая, и я пролетел вперед, затормозив локтями о каменистый грунт. Неужели надеялась так меня остановить?
Я рванул за ней со всей скоростью, но тварь неуклонно отрывалась – вероятно, из-за травмы я не мог бежать быстрее. Я углубился в лес метров на пятьдесят, когда понял, что даже смертельно раненую пересмешницу мне не догнать.
Биополе было изрядно подкошено. А издыхающая нежить "фонит" еще хуже "живой".
Сил было мало, руки заметно дрожали, во рту стоял гадостный привкус крови. Но добить смертельно раненую пересмешницу меня хватит. Далеко она уже не убежит – заляжет где-нибудь, там я ее и прикончу.
Наилучшим вариантом будет вернуться к повозке, взять амулеты и отправляться искать. Заодно узнаю, как дела у остальных.
+++
Тьму прорезал дикий рев. Звериный, в чем, впрочем, я уже не был уверен. А немного погодя до нас донесся тонкий детский голосок:
– Помогите!
На дорогу выскочил мальчик и что есть мочи бросился к нам. Он остановился шагах в десяти, тяжело дыша и подозрительно на нас косясь.
– Не бойся, – как можно дружелюбнее сказал я.
– Вы с мистиком? – деловито осведомился он.
– Да, да! – я присел на корточки и поманил малыша к себе.
– Тогда ладно, – сказал он, неуверенно приближаясь, но вдруг резко метнулся в сторону: – Моя бабушка!
– Стой! – подорвался я, но малыш уже соскочил с дороги и раздвинул лопухи.
Мы потрясенно притихли.
– Она ее не ела, – помолчав, сказал мальчик: – Только кровь выпила, – мы потрясенно на нетронутое тело с аккуратными бескровными следами зубов чуть выше левой ключицы: – Она как будто спит.