Часть меня считает, что я должен отступить, позволить ей подумать, но для этого уже слишком поздно. Слишком поздно для меня, чтобы просто отступить и отпустить её. Не тогда, когда каждый её судорожный вздох делает мой член ещё твёрже, а моё внимание более пристальным.
Я сжимаю её сосок снова, перекатывая его между большим и указательным пальцами. Не достаточно сильно, чтобы причинить боль. Но достаточно сильно, чтобы заставить её захныкать и задрожать. Напомнить ей о том, что произойдёт, если она скажет "да".
– Я хочу... – её голос снова срывается. В этот раз я не помогаю ей. На этот раз я подталкиваю девушку немного дальше, скользя пальцами вдоль шва на трусиках, прямо в развилке её бёдер. Потираю кружево назад и вперёд. Туда и обратно. Туда и обратно. Пока она извивается напротив меня, а дыхание из неё выходит рваными урывками.
– Себастьян, – её голос звучит низко, хрипло, почти неузнаваемо, и всё моё тело напрягается, когда этот звук оседает в нём напряжением. Она ещё не знает, что её голос может подчинять.
– Да, Ария? – я проскальзываю сначала одним пальцем внутрь её трусиков, а затем вторым. Она мокрая, горячая и дрожащая, и мне всего лишь нужно увлечь её за собой, снова и снова, и снова. Но девушка ещё не совсем готова для всех тех вещей, которые я планирую с ней сделать.
И я жду, медленно, нежно поглаживаю пальцами лепестки её губок. Она ахает, а потом заводит руки за голову и обвивает их вокруг моей шеи. Чтобы прижаться ко мне ещё ближе.
Мне нравится ощущать на себе её руки, почти так же, как самому прикасаться к ней. Скольжу пальцем под тканью кружевных трусиков, но теперь уже в качестве награды. Я продолжаю играть с клитором, даже когда нажимаю одним пальцем между её губ и щёлкаю, щёлкаю, щёлкаю.
Она дрожит, её тело отстраняется от моего. А потом она прижимается обратно и зарывается лицом в изгиб моей шеи, вылизывая её вдоль края воротничка рубашки.
Это ощущается так хорошо; её дыхание на моей коже кажется тёплым и влажным. Тело Арии, такое мягкое и податливое по сравнению с твёрдой плотью моего собственного. Понимая, что она нуждается в контакте, и в небольшом количестве контроля прямо сейчас, я запрокидываю голову, и позволяю ей действовать ещё жёстче.
И она действует. Иисус Христос, она действует.
Её губы скользят вдоль моей челюсти, от подбородка до чувствительного местечка за ухом. Она останавливается там, мягко засасывая кожу. А затем кусает, один резкий, чистый укус зубами.
Бл*ть.
Ария тут же проходится языком, успокаивая слабую боль, от небольшой отметины, которая, я знаю, там осталась. Она отметила меня так сильно, чтобы остался след.