— Ты совсем заработался. У них с очевидными убийствами завал, а ты хочешь невозбужденное подсунуть. Кончай, я тебе говорю, вон ваучеры кто-то у старух отбирает, говорят, в маске или в чулке. Пропасет у сберкассы и в подъезде сумку рвет. Уже восемь глухарей. Вот и лови бойца этого.
— Я все-таки позвоню.
— А, — махнул рукой Соловец, — делай как хочешь.
Кивинов вышел. «Соловец, конечно, по-своему прав — его за низкую раскрываемость на каждом совещании долбят. Да и работать некому. Из десяти человек, полагающихся по штату, в 85-м отделении работало четверо — он, Петров, Дукалис да детский опер Волков. И у каждого куча материалов, заявлений и преступлений. Тут не до жиру».
Кивинов заглянул к Дукалису. Тот что-то стучал на машинке, смоля «Беломор».
— Представляешь, — произнес он, увидав Кивинова, — до чего дожили? Приходит ко мне сейчас мадам, симпатичная, двадцать лет, — Дукалис заглянул в блокнот, — Юлией звать. Судимая по малолетке за грабеж. Понимаете, говорит скромно так, мне помощь нужна в интимном вопросе, а сама мнется вся. Я ей, мол, всегда готов оказать. Да нет, говорит, я о другом. В общем, я после освобождения и никуда не устроиться. Денег нет, мать больная, надо операцию делать, валюта нужна. У вас связей нет в гостиницах хороших, чтоб меня туда взяли? Я сначала не понял — зачем, спрашиваю. А она: ну что вы такой недогадливый, все за этим. За валюту. Тут, конечно, до меня доперло. А что, сама не можешь? Сейчас контор ваших полно. Вы понимаете, мне же много не надо. Вы не волнуйтесь, за мной не пропадет, я ж судимая, вашу кухню знаю. Информация через меня проходить будет, глядишь, и вам перепадет что.
— Ну, а ты? — спросил Кивинов.
— Что я? Обещал, конечно, пристроить, хотя как, ума не приложу.
— Позвони Бомареву, в «Карелию». Может, подскажет чего.
— Позвоню. Странно, все-таки, проститутка приходит в милицию работу искать. Рассказать — никто не поверит, хотя с нашей жизнью — ничего удивительного.
Кивинов вернулся к себе, набрал номер, спросил Борисова — опера 22-го убойного отдела, курировавшего Кировский район, и в двух словах рассказал историю про Аяврика.
Как и предполагал Соловец, ответ был однозначным — «кончай мурой заниматься». В районе уже 183 убийства, не хватает еще с самоубийством возиться. Лучше ОПД свои проверь, чтоб справок побольше было — скоро комиссия нагрянет.
Кивинов вздохнул и положил трубку. А может, правда, справки писать? И не лезть никуда. Все равно никому ничего не надо. Аяврику, по крайней мере, точно.
В кабинет постучались.
— Войдите, — отозвался Кивинов.