— Да, только через пару дней. Очередь на эксперта. Один на район, а краж много, не говоря уже обо всем остальном.
— Может, и не стоит тогда канитель разводить, ущерб для меня — тьфу. За нос обидно, но ничего — заживет. У вас и так работы невпроворот.
— Смотрите сами, не хотите — не будем, — приветствовал это доброе начинание Кивинов, которому лишний глухарь был совсем ни к чему. — У вас подозрения-то есть? По-моему, при вашей сегодняшней должности визит совсем не случайный.
Геннадий Петрович задумался.
— Давайте так договоримся — если найдете, то найдете, а писать я ничего не буду, может быть, сам разберусь.
— Дело ваше, конечно, сам — так сам, — ответил Кивинов, убирая протокол. — Вот мой телефон, если что, звоните.
Кивинов, выйдя на площадку, подошел к двери напротив. Глазок был залеплен кусочком бумаги, оторванным явно от сигаретной пачки. Он позвонил.
— Кто там?
— Милиция.
— Какая милиция? Мы не вызывали.
— Советская, я сам пришел.
— Не открою, вызывайте повесткой, тогда придем. Поняв, что двери все равно не откроют — люди сейчас всего боятся, время такое, — Кивинов сорвал с глазка бумажку, положил ее в конверт, вынул изо рта жвачку и снова, теперь уже ею, залепил глазок.
Затем, позвонив еще в две квартиры, где никого не оказалось, он вышел из подъезда, закончив, таким образом, квартирный обход. Можно, конечно, поболтать с бабками, но терпила ничего не хочет, а раз так, чего уж зря время терять?
— Это, конечно, хорошо, что ему ничего не надо, — внимательно выслушав Кивинова, сказал Соловец. — Но на всякий случай, чтоб он точно ничего не захотел, ты для вида съезди на ликерный, поковыряйся там чисто формально. А то знаешь, как бывает, сегодня не хочет, а завтра захочет. Тогда мы крайними и окажемся — ты даже без его желания, только по факту, глухаря возбудить обязан.
— Ладно, мне не жалко, сгоняю, отсвечусь там.
— Давай, дня через два сгоняй, тем более, что ветер, наверняка, оттуда дует — дверь-то подбором открыли.
«Опять дождь. Черт, зонт сломался, а пешком далеко, и колено разболелось. — Кивинов поднял воротник. — Еще и ноги промочу. Ну, где тут ликерный комбинат? Проходная. Мужик, я к директору по делу. Ну какая тебе разница? Любопытство — профессиональная болезнь всех вахтеров. Да найду, найду, не надо провожать. Хороший лозунг «Слава КПСС», родной, доморощенный. Значит, тут и главный корпус. Точно, вот тачки директорские, разукрашенные. Ничего волгешник. Стоп, где-то я про это уже слышал. «Феррари«, «Феррари»? Но где? Может, у отделения? Точно, слышал, кляксы вот тоже были. Ладно, потом вспомню».