Дыхание Меган застряло в горле. Он был голым, одеяло было сброшено ночью. Очевидно, он был слишком пьян, чтобы натянуть штаны. Голый, и дорогой Господь, твердый, и он касался себя. Ее колени почти подогнулись, и она приложила руку к стене, чтобы удержать равновесие.
Она не могла сказать, проснулся он полностью или нет, но он гладил себя, его рука скользила вверх и вниз, а она не могла оторвать взгляда от этого зрелища. Это был вид голого Шона, который она воображала больше раз, чем могла запомнить. Ее взгляд увлеченно скользил по твердым мышцам его груди и живота к его талии, бедрам, и наконец к его рукам, пальцам, которые были обернуты вокруг его эрекции, поглаживая ее.
В ее голове все было в полном раздрае, мириады мыслей и образов крутились в ней, сексуальное напряжение и одержимость последних нескольких недель наконец отступили. Это неправильно, подумала она, но, ох, так невероятно возбуждающе, так необыкновенно сексуально. Она вспомнила, что он сказал в одно из первых интервью, как некоторые клиенты платят ему, чтобы он дрочил перед ними, и сейчас она обнаружила это извращение. Сейчас это имело смысл, и боже, сейчас она как один из его клиентов, наблюдала, как он мастурбирует, и сама возбуждается от этого. Она задумалась, о чем или о ком он думал и стал таким твердым, и надеялась, что причиной была она.
Меган чувствовала себя пойманной в ловушку, не в состоянии двигаться, ее ощущения были перегружены, и пока каждая клеточка ее мозга кричала ей уходить, ступить в коридор и проигнорировать, что она сейчас видела, ее животные инстинкты хотели подойти ближе. Ее тело предавало ее. Она чувствовала себя разгоряченной и влажной, и плавилась до сути своего существа, ее лоно изнывало от боли от желания, чтобы к нему прикоснулись.
Шон изогнулся в свой кулак со стоном, и непроизвольный стон сорвался с губ Меган.
Его руки остановились.
Прижавшись к стене. Меган перевела свой взгляд с его тела на его лицо. Его глаза были маленькими щелочками, а зрачки было едва видно сквозь ресницы. Она сильно покраснела, кровь прилила к ее шее и щекам, пока она не подумала, что она, должно быть, пунцовая. Пару секунд они оба молчали. Шон даже не попытался прикрыться, а его эрекция не спала.
Во рту Меган было суше, чем когда она проснулась. Ей нужно было сказать что-то. Или уйти. Да, вот именно, она может уйти, и они притворятся, что этого не было. За исключением того, что Шон все пронзал ее взглядом, и он не смотрел так, как будто ничего не произошло.
На самом деле он пялился на нее и одновременно всосал свою нижнюю губу. Меган начала медленно осознавать, что на ней очень мало одето — майка на лямках и трусики, никаких штанов или халата, которые она обычно надевает в квартире при нем. От этой мысли она возбудилась еще больше.