Солнце стояло высоко, когда «хорьки» одолели очередной холм и остановились на вершине, разглядывая огороженный частоколом одинокий хутор. В небольшой роще рядом с ним, судя по тучным кронам деревьев, был водоем, а дальше раскинулось трехполье.
– Дымом не пахнет, странно! – потянув носом, заметил Дикрай.
– Ветер от нас, – пожал плечами Йож. – Хотя да, дымка над трубой не видно!
Вита посмотрела на Ягорая и едва не отшатнулась – вожак был мертвенно бледен, а глаза стали совершенно черными, будто зрачки полностью перекрыли радужку. Сморгнув, он оглянулся и заметил, как она испугана. Неожиданно обняв ее, притянул к себе и хрипло пояснил:
– Нам не стоит идти вниз!
Йожевиж резко обернулся.
– Что ты видел?
– Мертвых!.. – глухо ответил тот и поморщился, словно от сильной боли. – Давно так не накатывало…
– Ты хочешь сказать, что Михо и его семья…
– Среди живых их нет…
– Но кто?.. – начал было оборотень, и в эту минуту ветер переменился.
Дикрай низко зарычал – уже не человеческим, но еще не животным рыком. И метнулся вниз, на ходу меняя обличье.
– Рай, не смей! – крикнул Яго. – Вернись!
Оборотень его не слышал: огромными прыжками мчался по склону.
Черноволосый и Йож, переглянувшись, бросились за ним.
– А что происходит? – заинтересовался Кипиш, взлетая с плеча тролля, на котором до этого сладко спал. – А кого это умертвили в том чудесном домике? Ой, какая неприятность!
– Ты-то откуда знаешь, что умертвили? – рявкнул на него гном.
– Да вижу я, – пристраиваясь рядом, охотно пояснил божок. – Какой-то крупный хищник порвал, я бы сказал, на части. Но, что характерно, не сожрал! Хоронить придется в общей могиле, потому что кто – где…
Вита, бегущая рядом с Яго, обратила внимание на позеленевшую Виньо и метнула в словоохотливого божка маленькую молнию.
– Ой! – вскрикнул тот, когда огонек клюнул его в попу. – Зачем это?
– Говори о мертвых с уважением! – отчитала его волшебница. – И о живых не забывай! – И глазами указала на перепуганную гномеллу.
– А! О! Э! – вскричал Кипиш. – Желание паствы – веление сердца для бога!
– Болтун! – проворчал тролль.
Он с шумом принюхивался, морщился и двигал челюстями. Судя по всему, унюханное ему не нравилось.
Дикрай скользнул за частокол. Вита затаила дыхание. Спустя пару минут раздался рев – не яростный, а горестный, но оттого не менее страшный.
Ягорай выпустил Витину руку и шагнул вперед.
– Зоя, вы с Виньо держитесь позади! Кипиш, будь добр, помолчи!
– Да понял уже, – проворчал тот, потирая поджаренный зад.
За воротами, одна из створок которых была сорвана и висела на петле, царил полный разгром. Валялись трупы домашней скотины, изодранной так, что непонятно было, лошадь перед тобой или корова. Перевернутая телега белела глубокими царапинами и сколами. Сквозь раскрытые настежь двери и выбитые окна слышалось, как Дикрай, коротко взрыкивая, хаотично передвигается по комнатам.