– Да чего ж тут толковать?.. – Василиса неловко, цепляясь за дверной косяк, поднялась. Руки у неё дрожали, по бледному лицу ползли слёзы, и девушка тщетно вытирала их рукавом. – Куда же я, вольная, пойду-то? У меня на всём свете родни никого, кроме дедушки, у господ Агариных остался… Куда денусь-то, барыня, благодетельница? Чем на хлеб заработаю? Кто из господ местных вольную в работу возьмёт, коли у каждого свои люди есть? А в городе я и не знаю никого, и…
– Ты могла бы отыскать своего жениха.
Васёна побледнела так, что на лице, казалось, остались одни огромные синие глаза, и Настя против воли снова залюбовалась ею. «Родит же Господь красоту такую… Будь она дворянского сословия – вся высшая знать лежала бы у неё в ногах!» Вслух же она удивилась:
– Да что ж ты так перепугалась? Я не буду чинить препятствий!
Василиса закрыла глаза. Несколько раз глубоко, всей грудью вздохнула, явно силясь успокоиться и взять себя в руки. Ей это удалось. Через мгновение она уже прямо смотрела в лицо Насте и своим ровным, почти бесстрастным голосом говорила:
– Барыня, я вам присягнуть готова, что пустое это всё. Всё, что вам про меня и про Гришку наговорили. Пустое и напраслина. В том могу и крест поцеловать.
– Ты хочешь сказать, что он не был твоим женихом?
– Николи! Да дедушка и не согласился бы никогда! Да кто ж за него пошёл бы, за Гришку, за аспида такого?! Свататься – сватался! Да барин наш… – тут Васёна запнулась, и по её лицу разлилась густая розовая краска. Настя, подойдя, смотрела на неё с растущим любопытством.
– И что же приказал твой барин?
– Сказали, что я не для мужика сиволапого рождена… Изволили распорядиться в комнаты меня взять… в услуженье… Сыну хотели приятное сделать… – Васёна смотрела в пол у себя под ногами. – А мы что же… Мы люди подневольные… Только с того дня дедушка уж сильно занедужил. Он и так грудью мучился, а без меня и вовсе… И в саду ему трудно стало…
Настя встала и, не замечая того, как испуганно умолкла девушка, принялась ходить по комнате.
– Ох уж мне Агарины эти… И старый, и молодой… Так чем же ты занималась до того, как попала в барские комнаты?
– Изволите видеть, садом господским мы с дедушкой занимались и ранжиреями, – лицо Василисы вдруг посветлело, она слабо улыбнулась, вспоминая. – Вот ей-богу, барыня, не хвалюсь, но таких цветов, как у нас с дедушкой… То есть у барина нашего… ни у кого в целой губернии нет! Дедушка и в Москву два года назад ездил и такие редкие диковинки оттуда привёз, что мы с ним ночами не спали, думали – не приживётся, не вырастет, цвету не даст… Всё, как есть, всё прижилось!