Мы оба замолчали. После паузы раздался его голос:
– Не торопитесь. Надо все обдумать, и вообще это не телефонный разговор. Заедете завтра ко мне, жду вас в одиннадцать часов.
Разговор закончился. Странно – столько лет служишь государству, а оно доверяет решать твою судьбу человеку, который абсолютно тебя не знает, которому абсолютно наплевать на твою жизнь, на твою семью. Но он уверен, что отстаивает интересы этого самого государства и знает их гораздо лучше, чем ты, а твоё мнение никого не интересует. Эта машина подавления меняет только винтики – старые уходят, новые приходят, но сам механизм неизменен и отлажен идеально. Интересно, кому эта машина служит, кто ей управляет? Или она уже сама управляет людьми, их судьбами?
Утром я подал рапорт. Неправильно перекладывать свои проблемы на чужие плечи. Возможно, это сама жизнь мне так подсказывает, что надо что-то менять, и если я сам этого не делаю, она это сделает за меня.
Все бегают, суетятся – конечно, не каждый день показ целой коллекции. Одежды снимают и показывают в прямом эфире на первом канале. Я сама, как на конвейере, закалываю булавки на девочках прямо перед выходом, всегда не хватает времени. Купола заворожили меня, в переплетениях трикотажа они оказались очень гармоничны. Лён и немного жемчуга, и много воздуха, почти прозрачные платья висят на плечах и мерно покачиваются в такт движениям манекенщиц, как колокола…
– Нина Ивановна, вас срочно просят подойти, Колю не пропускают.
Не понимаю, куда его могут не пропускать, когда он уже переоделся.
– О чем вы? Кто не пропускает?
– Не знаю, кто именно, но говорят, что с бородой не пропустят, нужен без бороды.
Вера пожала плечами и повертела пальцем у виска. Подхожу к её модной бригаде, и администратор мне заявляет:
– Хорошо, что вы подошли. Я не могу его пропустить, с бородой нельзя. Мне неприятности не нужны. Или пусть сбривает, или ищите кого-нибудь другого.
Коля стоит рядом и улыбается.
– Ну, Нина Ивановна, я, конечно, все понимаю, но как бы хорошо я к вам ни относился, а брить бороду не стану, это уже перебор. только Москва такое может придумать. Простите, но я пас.
Хватаю телефон, Володя должен быть дома, слышу его голос.
– Привет, срочно собирайся и приезжай в Дом Мод, у нас срывается показ. Только срочно, всё бросай и выезжай!
Смотрю на женщину с табличкой «администратор».
– Спасибо вам большое, только этого и не хватало. С вашей легкой руки выходы мужчин сдвинем в конец, если вообще успеем.
Не понимаю, конечно, как такая дикость может иметь место на телевидении, но что делать? Прекрасная реальность. Девчонки бегают за сценой, как всегда, в одних трусиках, иногда прикрывают грудь. Времени на переодевание очень мало, Володя опять не будет знать, куда глаза девать… Ну и ладно, что я могу сделать! Пусть привыкает, учится красивому, тоже полезно. Правда, Коля, например, на них уже и не реагирует, не ценит, что находится среди такого цветника – к хорошему быстро привыкаешь. Все приедается, но иногда можно. Мужчина должен понимать, что такое хорошо, а иначе с чем сравнивать? Пусть набирается опыта. Пока размышляю, что сын сейчас попадет, как кур в ощип, меня хватает за руку директор нашего трикотажного объединения.