Звучит музыка, завлекающая в сети Востока, сцена выделена светом одинокого прожектора. Плавно покачивая бедрами, появляется танцовщица. Атласные ткани яркой расцветки скрывают очертания тела. Центром притяжения служит обнаженный живот, передающий скрытую энергию женщины через окно откровения. Огромный платок появляется в руках и волшебной мантией скрывает движения. Крылья расправляются, к танцу живота присоединяется большая грудь, покачивается и подпрыгивает. Это не столько танец, сколько упражнения по борьбе с земным притяжением. Кольцо платка смыкается, интригуя жаждущих продолжения зрителей. Танцовщица подходит к краю сцены и на некоторое время застывает, открыв взорам правой части зала нечто таинственное. Затем превращается в живую ткань и отступает в центр сцены. Аналогичное действие повторяется для зрителей центральной части зала, и, наконец, очередь доходит до нас. Густые черные вьющиеся волосы занимают центр композиции и таким образом завершают картину. Немая и неподвижная, ограниченная временем и пространством нагота, должна, но замыслу постановщиков, окончательно заворожить голодные мужские умы. Окружающие меня мужчины сидят неподвижно, только глаза живо реагируют на происходящее, сокращая расстояние между зримым и желаемым.
Танцовщица собирает вещи, удаляется за ширму, появляется в первичном одеянии, кланяется и под бурные аплодисменты спускается в зал. Коснувшись бедром стола, она останавливается и протягивает мне руку. Сосед в ответ на мой вопросительный взгляд одобрительно кивает. Пожимаю узкую ладонь. Напряжение неопределенности быстро развеивается, подобное она проделывает со всеми зрителями. Очевидно, данная часть выступления вызывает у посетителей самые незабываемые ощущения, ведь это фактически материализация желаний. Танец является только подготовкой к соприкосновению с женщиной.
Дверь резко отворилась, ворвавшийся поток воздуха тревожно коснулся Дориных волос, она обернулась Шинель, как и все остальное, всегда сидела на Иване безупречно. Даже свои буйные кудри он держал в узде, натягивая на них после бани специальную сетчатую шапочку.
– Быстро одевайся, мало времени. Ничего яркого, примечательного. – Тон означал приказ, подлежащий немедленному исполнению.
– Ваня, а что с Ниной? – Дора не успела продолжить повисший в воздухе вопрос.
Иван взял дочь на руки, поцеловал и, уже выходя из комнаты, быстро проговорил:
– Оставлю у Валентины. Жду в машине у подъезда, поторопись.
Дверь закрылась. Дора быстро переоделась, перебрав свой скудный гардероб. Все без труда умещалось на вешалках в ее отделении недавно купленного шкафа. Хорошо, что это им надо куда-то срочно ехать, а не за ними приехали, подумалось ей.