Идею верности первому мужчине и вреда половых отношений во время беременности разделяли не все. Ночное время сопровождалось выступлением хора мальчиков под нашими окнами. Близко к тексту перевод припева можно выразить одной фразой: «а девочка созрела». Вид из окна напоминал оркестровую яму: ночь нарядила певцов во фраки, виднелись даже белые манишки. Блеск глаз не давал усомниться в точности перевода. Предложение удалиться воспринималось без энтузиазма. Затишье длилось недолго, тот же состав исполнителей занимал места в соответствии с партитурой. Продюсером, сценаристом и режиссером являлся Василий, наблюдавший за происходящим с почтительного расстояния. Прикрываясь показной независимостью, принцесса обманула доверие и через форточку вышла в люди. Насколько раз удавалось разглядеть в подвале четыре светящихся глаза. Василий не возражал против возвращения блудной дочки домой, короткая пауза никому не вредила. Дама являлась обратно к нему сытой и довольной – кому ж не понравится! История этой парочки прекрасный пример преодоления барьеров на пути страсти. Теплому и сытому быту, ухоженным и породистым кавалерам, воспитанию детей она предпочла короля подвалов и чердаков, который, в свою очередь, выбрал трудный путь покорения принцессы, разочаровав самостоятельных и в меру доступных дворовых кошек. Хороших девочек тянет к плохим парням. Родители выбирают хорошего, инстинкт самосохранения подсказывает «выбирай хорошего», а плоть шепчет «выбирай плохого».
Ваня уехал так быстро, что мы даже не успели решить, как быть мне с девочками. Казалось, война где-то далеко и скоро закончится. Днем Молотов заявил по радио, что «… теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, советским правительством дан нашим войскам приказ – отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей Родины… Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами». Жизнь вроде бы не изменилась, но с каждой минутой наполнялась тревожным ожиданием, и где-то внутри раскачивался маятник неопределенности. Приходили противоречивые сообщения: с одной стороны, наша армия перешла в контрнаступление по всей линии фронта, форсировали Дунай и бомбят Бухарест, немцы несут большие потери, с другой, сообщалось о тяжелых боях в окрестностях Минска. С Ваней связаться не удавалось. Я понимала, что Гомель уже тоже бомбят. Медлить нельзя, а то вообще уехать не сможем.
Вошла Серафима.
– Дора, не знаю, как сказать, но немца тебе ждать здесь не надо. Иван твой мужик хороший, но здесь у многих на него за пазухой камешек припрятан. Враз тебя сдадут и рады будут, черные души, злые, Дора, и как его когда-то, тебя поставят к стенке. Жена коммуниста, офицера, да еще НКВД – готовый приговор. – Она принялась протирать стол и вдруг ударила по нему кулаком. Чашки жалобно зазвенели, словно прося меня что-то сделать. – Они же звери, эти фашисты проклятущие, детей не пожалеют.