— Артур, вы действительно считаете махинации с молодыми учеными-атомниками мелочью вашей повседневной работы? — спросил президент негромко, и тон его выразил скорее любопытство, чем неприязнь.
— Пожалуй, да, только я бы не стал употреблять слово «махинации», господин президент, — ответил Ингрем. — Мы помогаем деньгами студентам-выпускникам, которые со временем пополнят наш национальный резерв ученых. Взамен мы получаем, или, точнее, начинаем получать, некоторую ценную информацию о ядерных исследованиях за границей.
— Я не помню, чтобы об этом когда-либо говорилось на совете по безопасности, — заметил президент.
— Совершенно верно, сэр. Я полагал, что наше соглашение распространяется также на совет по безопасности.
— Эта операция… гм… «Мухоловка» касается только молодых людей, или вы пытались вовлечь в нее и ученых-атомников постарше? — спросил президент.
— До сих пор мы обращались только к молодежи, — ответил Ингрем, — к тем, кто работает над дипломами и диссертациями. Разумеется, мы надеемся, что они будут сотрудничать с нами на протяжении всей своей научной карьеры. Однако мы предпочитаем не обращаться к физикам, химикам или инженерам старшего поколения. Это было бы неразумно. В большинстве случаев они ведут себя… как бы это сказать?.. слишком неуступчиво.
— Вы подумали о последствиях, если все это выплывет наружу? — спросил Роудбуш. — За границей ЦРУ не очень-то любят, насколько я понимаю.
— Разумеется, господин президент. — Ингрем обычно не лез в карман за словом. — Лишь очень немногие из наших новых помощников знают о связи «Поощрительного фонда» с управлением, а те, кто об этом догадывается, как правило, ставят национальные интересы выше своего научного честолюбия. Лумис первый из этих молодых людей, кто враждебно отнесся к столь важному мероприятию.
— Кто этот мистер Риммель, который возглавляет ваш «Поощрительный фонд»? Я знаю одного Мори Риммеля, члена клуба «Неопалимая купина», того, что искал Стива прошлой ночью. Это он самый?
— Да, сэр. — Ингрем явно не собирался вдаваться в подробности, но, подняв глаза, увидел, что президент ждет более полного ответа. — Некоторые бизнесмены, как вы знаете, сотрудничают с нами, одни безвозмездно, другие за деньги. Риммель имеет твердую ставку.
— И большую?
— Я не помню сейчас точную цифру, но полагаю, что примерно четырнадцать-пятнадцать тысяч в год.
— Пятнадцать тысяч за управление несуществующим фондом? — удивился президент. — Мне кажется, это более чем достаточно, мягко выражаясь.
— Ему приходится отвечать на все вопросы, связанные с фондом, — проговорил Ингрем. Он посмотрел на свои очки, словно примеряясь к ним. — Это требует известной сообразительности и опыта.