– Прости, Зо. Я люблю тебя, но мне нужно разобраться в себе. Я… я, пожалуй, поживу немного у Роба, а может, уеду к маме.
Я смотрела на него умоляющими глазами, мне казалось, что еще немножко – и разорвется сердце. У меня больше не осталось аргументов. Эд все для себя решил.
Итак, я позволила ему уехать. Те несколько недель без него прошли как в кошмарном сне, словно в моей жизни образовалась пустота, которую нечем заполнить. Мысль о том, что Эд навсегда исчезнет, наполняла меня ужасом. Ведь это будет не жизнь, а жалкое существование. И когда Эд все-таки вернулся, я почувствовала такое безмерное облегчение, что заключила с ним нечто вроде негласного соглашения никогда больше не поднимать тему супружества и двигаться дальше.
И вот теперь, перебирая в памяти события тех лет, я понимаю, что после смерти Эда испытала точно такой же экзистенциальный ужас, но только пути назад не было. Жизнь представлялась мне бескрайней унылой равниной, но именно тогда мне в качестве «второго шанса» была дарована возможность снова провести несколько дней с Эдом и, таким образом, что-то изменить. Для меня это было равнозначно тому, чтобы увидеть оазис в пустыне и понять, что это не мираж.
И тут я снова возвращаюсь в реальность. Все, что происходило до сих пор, не давало ключа к разгадке, почему я оказалась в этом доме. А вдруг то, что я сделала в Париже, действительно изменило ход событий? Ну а если и так, что с того? Я задумчиво хмурюсь. Определенно я здесь одна. Нет никаких признаков пребывания в доме других людей. Тогда что бы это могло значить?
Прихватив с собой чашку, я понимаюсь наверх. Встаю под обжигающий душ, пытаясь избавиться от пронизывающего буквально до костей холода. Затем вылезаю – с меня ручьем течет вода – и встаю перед запотевшим зеркалом. Дрожащими от нетерпения руками протираю чистый кружок и смотрю на свое отражение. Вид у меня измученный: темные круги под глазами, черты лица заострились. Я сдвигаю брови, между ними залегает морщина, более глубокая, чем раньше.
Я одеваюсь, сушу волосы, подкрашиваю лицо. Наверное, глупо наводить красоту, если не знаешь, что принесет тебе сегодняшний день. И тем не менее я должна быть во всеоружии, на всякий случай.
Спустившись вниз, я натягиваю сапоги, надеваю куртку и выхожу на улицу. Мне необходимо что-то предпринять, выбраться из дому, понять, на каком я свете. Засунув руки в карманы, я иду по берегу моря в сторону пирса. Моросит мелкий противный дождь, холодные капли оседают на лице, попадают в глаза, такое ощущение, словно я дышу под водой. Я подхожу к самому краю пустого пирса и, перегнувшись через ограждение, наблюдаю за тем, как совсем близко от меня ярятся волны. Потом иду дальше и в результате оказываюсь возле какого-то магазинчика. Вывеска подсказывает мне, где я сейчас: в Лоустофте. Непонятно. Я здесь никогда не была, тогда чего ради меня сюда занесло?