— С захоронением Горгулия нам тоже время потянуть? — огрызнулся герцог, заставив меня мгновенно умолкнуть. — Да, многие следы ведут во дворец, но слепой вере в Глеба здесь тоже нет места. Мы должны рассуждать здраво и логично. Магистр исчез, Трои нет, жива ли она — неизвестно. В Академии, возможно, шпионки, а возможно, мы притягиваем факты за уши. Поэтому и разбираться с этим будем исходя из достоверных фактов.
— Это как? — Анфиса, обратно отвоевавшая карандаш, рисовала по краям ватмана поле ромашек и гуляющего по ним Мурза.
Я бы тоже, может, что-нибудь нарисовала на лбу одного блондинистого упрямца, но еще не зажившие ожоги на руках не давали такой возможности.
— Официально Глеб — преступник, — продолжал Эридан. — А значит, этот факт мы подтверждаем всюду и везде. Троя — мертва, с этим тоже не спорим! Если корни заговора ведут во дворец, будем делать вид, что согласны со всеми официальными данными. Не стоит лезть на рожон к неизвестным гипотетическим врагам, особенно когда они на шаг впереди нас.
Мурз, разлегшийся на столе, всклочил шерсть и возмущенно развопился на своем кошачьем. Крис от его заявления даже покраснела.
— А ну-ка переведи, — потребовал от нее злыдня.
— Вас только что назвали трусом и предателем, — едва сдерживая улыбку, выпалила она. — Коту ваше предложение не нравится, и своего друга Глеба он предавать отказывается.
Мне захотелось расцеловать пушистого наглеца. Умнейшее животное, все правильно сказал.
«Орлиное око» герцога опасно замерцало сизо-фиолетовым семафором.
— Пожалуй, такое оскорбление я могу простить только коту, — выдавил из себя Тарфолд. — И то только потому, что он отчасти прав. Наша задача показать противнику, что он победил. Глеба объявим в розыск. Раз мы здесь, во дворце, где собралась вся знать, нужно повернуть ситуацию в нашу пользу.
Я с сомнением изучала лицо герцога. Неужели он предложит нам поиграть в шпионов?
В глазах Анфиски и Кристины зажглись похожие предвкушающие искорки.
— Нет, — остудил наш пыл Эридан. — Даже не думайте. Вы будете ходить на мероприятия и сидеть тихо на всех посиделках. Вы уже и так достаточно натворили, поэтому вашей основной задачей будет скорбно вздыхать, строить из себя монахинь-недотрог, внимательно слушать все сплетни, ходящие по дворцу, и докладывать мне. Никаких активных действий от вас исходить не должно!
— Значит, эти действия будут исходить от вас? — пытливо извратила его собственные слова Анфиса.
— А вот это уже не курсантское дело! Вы еще и двух месяцев в Академии не отучились, а уже суете свои носы в политику этого мира!