— Я не знал, что вы так интересуетесь живой природой, — сказал шпион, дочитав письмо. — Прямо юная натуралистка! И рыбки… и лягушки… и бакланы… и мартыны… Постараюсь обогатить ваш аквариум представителями морских глубин.
— Буду благодарна, — ответила девушка.
— Прекрасно. Обещаю немедленно переслать это письмо вашему отцу. Думаю, командир нашего корабля не будет возражать против его содержания. Можете писать новое письмо. Хотя, надеюсь, вы вскоре увидитесь с отцом.
Анч вежливо кивнул головой и с письмом в руке прошел в командирскую каюту, где он расположился на время, пока девушка занимала его место. Командир спал. Анч сел за стол, положил перед собою Людино письмо и минут двадцать внимательно разглядывал его, точно ища чего-то особенного. Распределял буквы вертикально по столбикам, слагал между собою первые буквы и первые слоги слов, выбирал буквы и слоги из середины, переворачивал лист, рассматривал его на свет, держа горизонтально, поднимал на уровень глаз. Потом снова положил на стол и снова задумчиво разглядывал, точно перед ним было не обычное письмо, а египетский папирус, исписанный иероглифами. Если бы Люда видела, как внимательно шпион изучает ее письмо, она бы, вероятно, очень испугалась.
Просидев над письмом с полчаса, Анч спрятал его в карман.
Зашевелилась штора, отделявшая маленькую спальню, и показался командир. Он прищурил заспанные глаза, провел рукой по лысине и сел на стул.
— Что? — спросил он Анча.
— Написала. Мой помощник может сегодня же ночью перебраться на остров.
— Вы вполне уверены в его конспиративных качествах?
— Иначе я бы не взял его с собою. Он владеет русским языком так же, как и я. Кроме того, он настоящий артист. Вы сами знаете, как ловко он надул этого мальчишку с запиской.
— А что она написала?
— Пожалуйста! — Анч подал командиру письмо.
— Я же ничего не понимаю.
Анч перевел ему письмо слово в слово.
— Мне не очень нравится… хотя может быть и так… А там ничего не зашифровано?
— Вы забываете мой опыт! — засмеялся Анч.
Он попросил минутку внимания, подчеркнул карандашом несколько слов в письме и показал командиру. Теперь письмо выглядело так:
«Дорогой папа!
Помнишь наше прошлогоднее пребывание в лагере? Помнишь игры и развлечения, которыми мы все были з а х в а ч е н ы? Как мы наслаждались в дождливые дни домино, шахматами, ребусами, а в солнечные — нашей замечательной л о д к о й! Какую массу мелких рыбок, рачков, а в болоте — лягушек и тритонов наловили мы тогда, чтобы потом любоваться в аквариуме всей этой живностью п о д в о д н о й! Вспоминая эти дни, я чувствую, как подлинное волнение охватывает м е н я. Надеюсь, мы снова поедем туда; жаль только, что в этом году дела тебя на Лебедином д е р ж а т. Может быть, я, как в прошлом году, поеду одна, а ты потом приедешь, о т д е л ь н о.