От воспоминания об академии внутри снова проснулась злость на короля, герцога и власть. «Я пришла сюда, чтобы найти возможность отомстить, — повторяла я про себя, вновь и вновь, заставляя приняться за поиски нужной книги. — Они против короля, и спасая эту семью, я уже на шаг ближе к собственной мести». Но даже эти мысли не могли спасти от понимания, что без указателей в чужой библиотеке я ничего не смогу найти.
Вот история Делерея первого. Ее я читала, кажется, еще в детстве, когда мы с гувернанткой проходили историю появления всех старых и богатых семей в королевстве. Это графство стояло на одном из последних мест, не самое последнее, конечно, но все равно ближе к концу. И теперь я, кажется, понимаю почему — кто же захочет постоянно напоминать о себе, если имеешь такую власть на корону и не поддерживаешь правителя. Вот чего я действительно не понимала, так это от кого и зачем прятать графа?
Я проходила мимо книг, проскальзывая взглядом по их корешкам, и все дальше уходя в свои собственные мысли.
Как только я прибыла сюда, мне показалось, что графа прячут от короны. Но чем тогда мог помочь брак с баронессой? Ведь сказал же тогда Парэль, что случись этот брак, граф смог бы выйти из тени. Я могла только предположить, что в графе есть что-то такое, что не даст обществу нормально его принять, а брак должен помочь в разрешении этой проблемы. Но что? А может, все дело в завещании покойного Делерея? Нет, вопросов было слишком много, и Сатиф не собирался на них отвечать. А убийство? Возможно, именно баронессу и собирались убить, чтобы не дать графу выйти из тени? Хозяйка замка тоже прекрасная мишень, но если бы я хотела лишить дом его власти, то сначала бы заставила графа продолжать скрываться, а уже потом убила бы графиню-мать, как главу этого дома. Все складывалось, а если мои мысли верны, то убийцей должен быть кто-то из своих. Тот самый голос… его необходимо вспомнить…
Я попыталась еще раз представить, что происходило за странной дверью, стараясь вспомнить интонации, выражения, все что угодно, что сказало бы мне, кто это может быть. И только выдохнув от того, что ничего не получилось, я поняла, света в библиотеке стало намного меньше: теперь только одна люстра светилась в темноте зала. Напряжение сковало все тело и мне казалось, что даже воздух сгущается вокруг, лишь рукоять меча грела ладонь, напоминая о том, что я не боюсь неизвестности.
— Элиот?!
Молчание. Абсолютное, невыносимое, когда слышишь стук собственного сердца, а вместе с ним собственное предательское дыхание, громкое как никогда. Темнота наступала, и я не хотела узнать, что скрывается внутри этой бездны. Теперь любой шорох стал бы спасением. Но в тишине темноты, в самой ее глубине, послышалось тихое рычание. Оно приближалось, не торопясь, зная, что жертва никуда не сможет уйти…