Собрание в главном зале закончилось ближе к полудню, когда в коридорах уже стих звук от постоянной работы слуг, а в окно пробрались приятные лучи солнца. За это время два или три раза Деор собирался отправиться в королевскую тюрьму, чтобы вызволить брата, вот только в его состоянии он бы не доехал даже до королевского замка, не говоря уже о том, чтобы найти необходимых людей, устроить побег, возможно, принять бой и вернуться назад живым. Мне казалось, что управляющий и сам прекрасно это понимает, но не может оставить умирать Адриэна, даже не попытавшись его спасти. Было ли это благородством? Я думала, нет. Он просто не мог по-другому, как и каждый в этой комнате. Но все собравшиеся прекрасно знали свои силы и понимали, на что могут рассчитывать. Они не бежали сломя голову без четкого плана и не зная, что делать.
Неожиданно для меня выход предложил Лонц, который решил использовать своих шпионов и узнать все за несколько дней, возможно, именно они и смогут предложить план побега для ирвила. К слову, графине решили ничего не рассказывать, да я и сомневаюсь, что она в ближайшее время придет в себя настолько, чтобы начать говорить. Пока же хозяйка дома лежала в своих покоях под пристальным присмотром лекаря, с охраной замка у дверей и огромной сетью из заклинаний, рун и символов, которые всю ночь накладывал Сатиф. А я… а мне оставалось только ждать, внимательно всматриваясь в лица и делая все больше заметок для своего листа.
— Сатиф, — обратился к магу Деор, когда решение в отношении Адриэна было окончательно принято и всеми одобрено. — Я желаю допросить всех слуг.
— Значит, ты думаешь, что это все-таки слуги.
— Думаю, что это сделал тот, кто живет вместе с нами, — многозначительно ответил он.
Я видела, как Лонц смотрел в этот момент на брата. Обычное недовольство в его взгляде сменилось чем-то большим. Он смотрел прямо, не отрываясь, не обращая ни на что внимания, словно только и ждал, пока Деор ошибется. Мне бы стало неприятно от такого пристального взгляда, не сулящего ничего хорошего, вот только управляющему было все равно, он разговаривал с Сатифом и Натаниэлем, словно только их мнение и было действительно важно. Я поражалась этим двоим — вражда между ними была неприкрытой, но как только дело касалось чего-то действительно важного, как они предлагали решения, полностью поддерживая друг друга и даже не пытаясь спорить. Мне было непонятно, воспитание ли играет свою роль или кто-то из них просто обязан подчиняться другому. И чем больше я об этом думала, тем сильнее мне казалось, что их вражда возникла далеко не на пустом месте, и они сами просто пытаются делить свою власть.