Помолчав с полминуты, он поднялся, холодно кивнул.
– Мне так и не стала ясна суть ваших претензий, но я подумаю над этим.
– А я обдумаю необходимость нашего дальнейшего сотрудничества, – парировала Марьяна, чувствуя, что совсем уж перегибает палку, но не в силах сдержать свои чувства.
Позже она пожалела, что затеяла этот неприятный и слишком эмоциональный разговор с Дорошевским один на один, как будто все эти вопросы нельзя было вынести на еженедельное совещание. Но в этот день ей предстояла еще одна тягостная встреча – уже когда она собиралась домой, секретарша сообщила, что ее хочет видеть Сергей Сергеевич Сирож.
– Был тут рядом, думаю – зайду, обниму по-родственному. Что ж ты не приехала к нам на Рождество? Вместе бы разговелись, я тоже постился, – заявил он, и, не дав Марьяне опомниться, взял ее за плечи, и расцеловал троекратно в обе щеки.
– Мы с вами не родственники, Сергей Сергеевич, – проговорила она, отстраняясь.
Он изобразил на лице огорчение.
– Что, мой обратно что-то напортачил? А он говорит, вы отдохнули – дай бог каждому, ни в чем себе не отказывали. А посвежела, загорела – персик! Так бы и куснул.
Ей показалось, что он пьян, но затем в голову пришла почти неправдоподобная догадка – старший Сирож решил сам приударить за ней, уже не надеясь на сына.
– У вас какое-то дело ко мне? – спросила она, оставшись стоять и не предлагая сесть ему, делая вид, что разбирает на столе бумаги. – Я ухожу сейчас, я занята.
– У нас с тобой теперь всегда будут дела, дочка, – заявил он, с обычной своей бесцеремонностью усаживаясь в кресло и осматриваясь, задерживая взгляд на тех перестановках, которые Марьяна сделала в кабинете отца. – Так уж у нас все повязано одной веревочкой.
– Мы с вами решили, что все спорные вопросы будем обсуждать на совете директоров в феврале, – проговорила она, стараясь сохранять присутствие духа.
Сирож выразительно вздохнул.
– Совет советом, а ты скажи мне, дева, зачем ты моему парню голову морочишь? Он сам не свой явился, места не находит. Ну если не нравится тебе мужчина, зачем же с ним на море ехать? Были бы чужие люди – разошлись и забыли. А после всего, что у вас там было, уже так сходу не разрубишь. Знаешь, как в народе говорят: не та хороша, что хороша, а та хороша, что к сердцу пришла.
Справляясь с первым порывом негодования, Марьяна все же села на свое место за столом, показывая, кто хозяин в этом кабинете. Сирож смотрел на нее с каким-то задорным любопытством – мол, что ты мне ответишь, ну-ка, поглядим?
– Сергей Сергеевич, я ценю вашу заботу, – проговорила она наконец. – Но я не понимаю, о чем идет речь. Если вам так хочется копаться в грязном белье, могу сообщить, что на Бали мы с вашим сыном жили в раздельных комнатах и все свое время Антон проводил преимущественно в злачных местах. Если вы пришли упрекнуть меня, что я его соблазнила и бросила, то это даже смешно. Вы знаете, я совершенно не тот человек… А сам он просто не в состоянии никого соблазнить.