– Может, ром весь вылить? – разглядывая бутылку, предложил Денис. – Покрепче будет…
Китти отвалилась на спинку стула.
– А я и так уже пьяная.
– А я что пил, что музыку слушал.
– А ты, Игорюш?..
Звонок телефона заставил их всех тревожно оглянуться. Игорь вскочил, метнулся в комнату, поскальзываясь на паркете. Схватил трубку.
Густой теплый голос прикоснулся к уху, словно губы Георгия были рядом – как будто он стоял за спиной.
– Ты дома, заяц? Я сейчас приеду. Чего ты хочешь выпить? Я привезу коньяку.
Игорь вернулся в кухню.
– Измайлов? – спросила Китти, расширив глаза.
– Да. Сейчас приедет.
– Блин! Надо срочно сваливать!
Уже стоя, она допила свой глинтвейн.
– А я предупреждал, – заметил Денис, быстро запихивая в рот оставшийся сыр.
В коридоре, натягивая ботинки, Китти крикнула:
– Давай пустые бутылки, мы выкинем. Дэн, баран, смотри, как ты натоптал!
Игорь отдал ей пакет с мусором. На прощанье она обняла, осторожно поцеловала Игоря накрашенными губами в губы.
– Всё, нас тут не было, это глюк. До понедельника, солнышко, отлично посидели.
Денис сунул ему вялую руку и поднял повыше воротник.
Захлопнув за ними дверь, Игорь какое-то время еще стоял, прислушиваясь к удаляющимся голосам и топоту, потом вернулся в кухню, вымыл стаканы и тарелки, убрал в холодильник остатки курицы. Перетащил обогреватель в спальню. Включил телевизор, закурил и подошел к окну.
Полная луна подтаивала по краям, словно шарик мороженого на темном блюде. Деревья внизу расплывались в сероватой мгле. Под аркой вспыхнули белые фары автомобиля, но свет скользнул мимо.
В кастрюле еще оставалось вино. Игорь разогрел его и выпил, сплевывая в руку апельсиновые косточки и гвоздику. Потом лег на диван и начал переключать программы, продолжая думать о том, что услышал от Китти.
Он вспоминал все, что ему рассказывали про семью Козыревых люди, с которыми он летел в Испанию, вспомнил свой день рождения в сауне, когда Эрнест вошел в раздевалку и растерянно позвал: «Георгий, Марьяна звонит…» А пьяный Георгий Максимович лил себе на голову газировку из бутылки и кричал в трубку: «Маша?.. Да, я еду! Жди меня там…»
Беспокойство подняло Игоря на ноги, он снова подошел к окну, закурил. Звонок телефона на этот раз прозвучал глухо, как разрываемая ткань.
– Я не приеду, Игорь. Извини. Позвоню, когда освобожусь.
Положив трубку, Игорь сел на пол. Ему стало так невыносимо, что подступили едкие слезы, встали в глазах.
– Нет, не раскисай, – произнес он вслух и достал из кармана мобильник. Звонить Георгию на трубку разрешалось только в самых исключительных случаях, но это был именно такой.