Весь день валил мокрый снег, и теперь дорога была покрыта жидкой леденистой грязью. Георгий поехал прямо по Каменноостровскому. Чтобы нарушить неловкое молчание, спросил:
– Признавайся, это ты нацарапал на моей машине слово из трех букв? Или это все же акт безадресного подросткового вандализма?
– Что мне, делать больше нечего? – пожал плечами Игорь.
– Ты не голодный? Можно заехать перекусить, – предложил Георгий, рассчитывая, что тот откажется.
– Нет, не голодный, – он мотнул головой и отвернулся.
Подъехали к дому. Игорь достал ключи. В квартире было все так же неуютно, но на этот раз почти чисто.
– К тебе уборщица приходит?
– Нет, я сам прибрался, – ответил он. – Хочешь водки с соком? Больше ничего нет.
– Лучше чаю, – попросил Георгий.
– Чай кончился, – сказал он. – Есть кофе. Растворимый.
– Ну хорошо, тогда кофе. Или просто сока. Все равно.
Георгий Максимович опустился на диван, глядя, как он наливает сок в стаканы. Тонкий джемпер обрисовывал стройные линии его рук и плеч, плавное движение мышц под тканью.
– Когда вы едете в Будапешт? – спросил, сглатывая скопившуюся во рту вязкую слюну.
– Через девять дней, – ответил Игорь, сухо откашливаясь.
– У тебя все готово? Виза, документы?
Он кивнул.
– Послезавтра я лечу в Женеву. Так что мы уже не увидимся… В ближайшее время.
Игорь молча пожал плечами, отпил сока, снова закурил и закашлялся.
Только при этом освещении Георгий заметил, что у него нездоровый вид – лицо осунулось и потеряло краски, под глазами залегли тени.
– Игорь, я знаю, ты на меня обижаешься. Но давай не будем это больше обсуждать. Пройдет время, и ты поймешь, что я не мог поступить иначе.
– Это я уже слышал, – перебил тот с внезапным раздражением. – Я сам о себе позабочусь, можешь не волноваться. Женись на ком хочешь. Мне все равно.
– Мне не нравится твой настрой.
Он хмыкнул.
– Да ну? А что мне – плясать от радости?
Чтобы не продолжать бессмысленный спор, Георгий поднялся, снял пиджак, сунул в карман галстук. Прошелся по квартире, заглянул в спальню.
Здесь стихийный трудовой порыв Игоря, по-видимому, иссяк: на полу вокруг смятой постели в живописном беспорядке были разбросаны залитые кофе журналы, пустые банки из-под колы, скрученные носки и какие-то подозрительные мятые салфетки. На прикроватном столике рядом с полной окурков пепельницей Георгий обнаружил завернутые в бумагу белые пилюли.
– Что это? – спросил он.
– Снотворное, – ответил мальчик неохотно.
– Ты плохо спишь?
– Да, я плохо сплю, тебе какое дело? – снова огрызнулся он и опустился на кровать, откинулся на подушки, заложив руки за голову.