– Не «Город-герой»? Точно? – переспросил, вскинув брови, Икар.
– Мне пойти уточнить? – криво усмехнулся Кузнец.
Собираться – так собираться. Степка перезарядил пистолет, спрятал его в удобный карман комбеза, накинул на плечи теплый бушлат. Все-таки цивилизация – это благо, даже если приходится иметь дело с ее крупицами. Икар что-то неразборчиво ворчал, насколько Степка понял, солдата беспокоила сорвавшаяся личная встреча. Людмила гремела химической посудой, укладывая свою заплечную лабораторию в вещмешок.
Что такое «Город-герой» и «Плацдарм № 2», Степану никто не объяснял, соблюдая, очевидно, правило: «Не всегда говори, что знаешь, но всегда знай, что говоришь». Да он сильно и не выспрашивал, поживем – увидим. Главное, что он возвращался в СССР. Из родных краев – как из ссылки или из эмиграции… Он потерял отца, потерял мать, но теперь он больше не ползущая через степь одинокая беспомощная букашка. Он будет мстить пришлым, как солдат Красной армии, пока не положит голову или пока не очистит страну от чужепланетной сволочи.
Первым поднялся Икар, следовавший за ним Кузнец застыл на лестнице у самого люка, ожидая сигнала. Раздался тихий свист, похоже, что наверху все было спокойно.
Под арочным сводом ангара гулял пахнущий ночной росой ветер. После затхлого воздуха убежища запахи степи казались густыми и тягучими, как мед. Вдали тянули заунывную песнь волки, их вой смешивался с неестественным нарастающим гулом.
Икар выбежал из ангара, упал на одно колено за оплавившимся танком без башни, затем подал знак остальным. Степан помчал вперед, сжимая двумя ладонями рукоять пистолета; он уже ощущал себя полноценной боевой единицей отряда, хотелось показать, что он тоже не лыком шит и умеет воевать. В чем заключалась причина этого почти детского желания, он пока не понимал, да и вообще не замечал изменений в своем поведении. Позади по бетонке загрохотали сапоги Людмилы и Кузнеца. Степка привалился спиной к танковой броне, уселся по соседству с Икаром и тут же бросил взгляд на Людмилу. Биологичка хмуро глядела в небо, а Степан – на нее.
Над арочным укрытием забрезжил серый свет. Натужный гул стал громче, интенсивность свечения нарастала, и лишь когда над ними зависло «блюдце», Степан оторвал взгляд от биологички и в панике выдавил из себя нечленораздельный окрик.
«Блюдце» было того же типа, что и участвовавшие в расправе над Каменской общиной. Оно медленно поплыло вниз, словно опускалось с неба на невидимых тросах. В лучах бело-голубого света заметалась пыль и мелкий сор.
Степан успел выстрелить в «блюдце» дважды, прежде чем Икар выбил пистолет. Людмила ударила Степку прикладом между лопаток и, когда он упал лицом на бетонку, прижала дуло автомата к его затылку.