Бульканье переливаемой жидкости заставило ее смолкнуть и повернуть голову. Джустиниани поднял кубок и вновь омочил губы в нем.
— Хорошее вино, — одобрительно произнес он.
И подняв глаза, добавил:
— Дорогая, сколько же в тебе огня!
Возбуждение, охватившее Ефросинию, схлынуло. Она обмякла, подошла к софе и без сил опустилась на нее.
— Мои слова лишь сотрясают воздух, — с горечью произнесла она.
— Да, — тон сказанного Лонгом был сух и категоричен. — И впредь пусть сотрясают воздух в мое отсутствие. Пойми наконец, я дал слово и я сдержу его. Ты же уговариваешь меня поступиться честью солдата и дворянина. Для меня мое имя, не в пример многим, не пустой звук.
Он взглянул на съежившуюся женщину и несколько смягчился.
— Если ты не в силах выносить ожидание, я дам надежных людей в попутчики и с первой же проходящей галерой отправлю тебя в Геную, в дом моего близкого друга. Там ты будешь в полной безопасности до самого конца войны. Подумай над моими словами.
— Подумаю, — покорно согласилась она и поднялась на ноги.
— Море…. штормы…. пираты… Это и есть обещанная тобой безопасность?
Она повернулась к двери.
— Куда ты идешь?
— В свою опочивальню. Я устала, этот день был полон для меня переживаний.
Лонг вскочил с кресла.
— Ну нет! Так просто ты не уйдешь!
Он обхватил ее за плечи и вплотную приблизил к ней лицо. На губах заиграла плотоядная улыбка.
— Ты впорхнешь туда только в моих объятиях.
Легко, как ребенка, он подхватил ее на руки, толчком ноги распахнул дверь и понес к широкому ложу под шелковым балдахином. Отливающие золотом складки ткани, тяжело шурша поплыли вниз, превращая кровать в подобие шатра. Шитые узорной бязью, полотняные стены заколыхались и стали ритмично покачиваться в такт движениям находящихся внутри людей.
— Позови мою служанку, — послышался оттуда приглушенный голос.
— Не место ей здесь. Я — твоя самая преданная и расторопная служанка.
— Осторожно, неуклюжий! Ты порвешь мое платье.
— Я куплю тебе десять, сотню новых платьев!
Раздался треск рвущейся материи.
— Ты, зверь… отпусти меня….Нет, сожми меня крепче. Крепче!
— Как много тряпок на тебе….
— Сейчас, подожди…. Вот так…. Ну же…. Еще, еще!
Вертикальные столбы под пологом ходили ходуном, раскачиваясь как мачты в шторм, до тех пор, пока любовная схватка за шелковым пологом, достигнув своего апогея, не стала затихать.
Обессилев, любовники еще долго не могли отдышаться. Первой заговорила женщина.
— Ты никуда не уйдешь отсюда! Ты слышишь? Я никуда тебя не отпущу. Посмей еще раз при мне заговорить о турках!
— М-м-м…? — послышалось в ответ невнятное бормотание.