При обозе находились, помимо возниц и охраны, вольные работники и мастеровые, а также рабы для выполнения тяжелых и изнурительных работ.
Навстречу этому разноплеменному и многоязычному воинству к противоположному берегу Босфора спешила еще большая по численности армия, составленная из всех народностей Малой Азии.
Военночиновничья машина османских турок, способная в короткий срок поставить под копьё огромное количество людей, не имела на протяжении веков себе равных во всем мире. Трудно поверить, что весь этот гигантский механизм был приведен в действие для покорения всего лишь одного, к тому же слабо защищённого, обезлюдевшего города.
И все же это было так.
Спасаясь от надвигающихся войск, население деревень и предместий Константинополя потянулось к городским воротам. Людьми двигал скорее инстинкт, чем веление рассудка; древняя, выпестованная тысячелетиями войн привычка вассала спасаться от врага за крепостными стенами города-сюзерена.
Беженцы шли молча, угрюмо, без жалоб и без скорби на лицах. Забирали с собой всё, что можно было унести на руках. В опустевших домах оставалось нехитрое имущество, нажитое долгими годами упорного труда, и печальный вид брошенных подворий лишь ускорял шаг проходящих мимо.
Мимо селян, выбрызгивая из-под копыт лошадей комья влажной земли, проносились конники Кантакузина. Сорванными от частого крика голосами, они торопили беженцев, предупреждающе вытягивая руки в сторону запада. Однако в понуканиях не было нужды: очевидцы в один голос говорили о непрекращающихся стычках ромейских отрядов, прикрывающих отход мирных жителей, с головными отрядами войск Караджа-бея. И эти тревожные, путанные и то же время так мало похожие на вымысел рассказы подстегивали людей не хуже хлыста.
Конница византийцев отступала. Каждый из латников Кантакузина мог в одиночку совладать с тремя вражескими всадниками, но численность застав на дорогах была так невелика, что преградить путь они могли только отдельным сторожевым дозорам турок, да и то лишь на короткое время.
В нескольких десятках миль от Константинополя стратегу удалось собрать воедино свои разрозненные до того сотни и, обогнув лесную чащу, ударить в тыл пеших колонн врага. Манёвр оказался удачен: не ожидавшие нападения полки не успели перегруппироваться для отпора и были рассеяны в лесу. Пока к месту боя подтягивались свежие силы турок, Кантакузан отвел своих воинов, выиграв в результате для беженцев ещё полдня.
Первые отряды турок показались вблизи стен Константинополя в самом начале месяца апреля, к сходу второй половины дня.