— Господь отвратил свой лик от Византии и свидетельством тому являются многочисленные предзнаменования.
Воевода молчал, оценивая и впитывая в себя каждое слово. Всё это он знал или слышал ранее, но почему-то именно здесь и сейчас услышанное казалось ему откровением, отзвуком его собственных подспудных мыслей.
Прелат продолжал, как бы ведя беседу с самим собой.
— Ещё со времен язычества Константинополь повёл неправедную борьбу с Римом за главенство в Святой Церкви, пытаясь оспорить естественное первоапостольское право святейшего папы быть наставником всех христиан. Борьбу тем более преступную, потому как у человека не может быть двух голов, так и вера наша не должна быть раздвоена. Но именно этого и добились своим упрямством православные патриархи.
Он покатал по столу снятый с пальца золотой перстень.
— Все неудачи крестовых походов происходили от византийских монархов, вступавших в сговор с нечестивцами. Мудрено ли, что Святая земля была выпущена нами из рук, и похоже, уже навсегда. Под потакательством ромеев окрепли полудикие племена сарацин и тюрок. И теперь их орды захлестывают Европу. Христианский мир расколот, порок и скверна воцарились в душах людей. Всевышний гневится на нас за нашу терпимость к безбожникам. До тех пор, пока стены нового Вавилона не падут, не будет счастья на земле последователям учения Спасителя!
Венгр оторвал мрачный взгляд от окна.
— Почему же тогда его святейшество, папа Николай V, даёт своё благословение всем, кто отправляется на помощь Константинополю?
Епископ развёл руками, как бы дивясь вместе с собеседником непостижимости человеческой натуры.
— Его святейшество, да продлит Господь его годы, слишком мягок душой, а следовательно, сентиментален. Он готов даровать прощение даже злейшему врагу, что, впрочем, уже не раз совершал в ущерб самому себе и своей пастве.
Янке согласно кивал головой. Не требовалось большой проницательности, чтобы понять, как люто ненавидит прелат всё, что связано с греко-православной церковью. У самого же посла были несколько другие соображения.
Перемирие c Османским султанатом, к заключению которого он сам приложил немало усилий, находилось в то время на грани срыва. Вознесшийся на плечах народного воодушевления, неугомонный Хуньяди почти в открытую собирал войска и в высокомерии своём даже не скрывал намерений взять реванш за прошлое поражение. Срок перемирия не успел истечь и наполовину, но на границах Венгрии уже зреет новая война. Отдельные группы ландскнехтов и безземельных рыцарей-бродяг, воодушевленных призывами Ватикана к крестовому походу, увеличивали свои ряды за счёт жителей из разорённых турками селений и всё чаще совершали дерзкие набеги на отошедшие к султану области. Янке, как никто другой, представлял себе сокрушительную мощь ответного удара турок.