— Однако, — возразил Феофил Палеолог, — Империя на протяжении тысячелетия находила в себе силы обезвреживать захватчиков — не силой, так золотом. Не золотом, так спровоцированными междоусобицами в стане врага. Неужели всё так изменилось, что мы заранее расписываемся в своём бессилии?
— Изменился мир, изменились мы сами, — развёл руками старик. — Сейчас не исламские народы, а вся Европа расколота на враждующие лагеря. На землях Италии тлеет непрекращающаяся война: Флорентийская республика враждует с Венецией и Неаполитанским королевством, Генуя находится под угрозой разгрома герцогом Рене Анжуйским, а папский престол пытается не допустить захвата своих земель правителем Милана, герцогом Франческо Сфорца. В ненамного лучшем положении германские князья, формально объединённые императором Фридрихом в единое государство — бесконечные войны пускают по ветру богатство их земель.
Московская Русь, государство близкое нам по вере и по духу, занято сейчас подчинением своей власти многочисленных удельных княжеств, а так же отражением непреходящей угрозы со стороны Крымского и Казанского ханств; набеги боевых отрядов татар в немалой степени питают ту непрекращающуюся смуту, которая сводит на нет усилия московских князей. Схожа ситуация и на Пиренейском полуострове, несмотря на то, что там отвоёвывание христианами своих земель у арабов ведется достаточно успешно. Английское и Французское королевства измотали друг друга в длительной войне и хотя имеют ещё достаточно сил для оказания помощи, безусловно, предпочтут наводить порядок и подавлять мятежи — следствие любого затяжного конфликта — в своих владениях, чем отправлять войска в другую часть света.
Крестовые походы можно было бы оживить, хотя Европа достаточно обескровлена и дух авантюризма почти выветрился из голов безземельных феодалов, но для этого требуется золото, сотни тысяч перперов[3]. Ни для кого из нас не секрет, что государственная казна пуста, как никогда, и мне, к сожалению, всё чаще приходит на ум поговорка: «Беден — значит, виновен вдвойне».
— Однако я не исключаю прибытия новых отрядов из перечисленных мною стран, — добавил дипломат, заметив, какое удручающее впечатление произвели на окружающих его слова.
И хотя он не собирался щадить их чувств и был уверен, что из сказанного им многое известно димархам давно, ради объективности он продолжал:
— Всегда найдутся люди, неугомонные в жажде неизведанных ощущений и в поиске наживы. Готовые бросить на игральный стол единственное своё достояние — жизнь. Но чтобы их удержать, опять-таки нужно золото.