— И по одному человеку на три сажени укреплений, — отозвался Феофил.
— А так же обезлюдевшие палубы кораблей, пустые кузни и мастерские, никем не охраняемые дворцы, цистерны, площади, Арсенал, — мегадука на мгновение сбился, затем с ещё большей горячностью продолжил:
— Уважаемый протостратор ошибается в подсчёте: один защитник должен будет оборонять не три сажени стен и башен — на его долю выпадет значительно больше. Трехъярусные сооружения сухопутных стен поглотят без остатка все семь тысяч воинов, которыми мы можем распоряжаться. Что и говорить, нам впору вооружать даже монахов в святых обителях!
— Число монахов, способных носить оружие, я уже включил в список, — бесстрастно произнёс Георгий.
Стратег хлопнул ладонями о подлокотники кресла и громко расхохотался. Нотар на время потерял дар речи.
— Это вызовет недовольство духовенства, — наконец вымолвил он.
— Недовольные будут выражать свои чувства в темнице, — резко ответил император.
— Кому же как не священнослужителям первыми встать на защиту веры Христовой? — насмешливо ввернул Феофан.
Набожный мегадука вздрогнул и покосился в его сторону.
— Итак, подведём итоги, — произнёс Константин. — Помощи ждать более неоткуда, надежда на мир с османами весьма невелика, количество воинов в столице незначительно и, следовательно, оборона Константинополя явится для нас серьёзным испытанием.
— Меня интересует вопрос, — протостратор взглядом испросил разрешения у императора и повернулся к Феофану. — Насколько боеспособна турецкая армия при новом султане. Ведь он, как известно, весьма молод, а значит и лишен необходимого опыта….
— Новый правитель Османской державы действительно молод, — подтвердил дипломат, — но сохранился костяк старой гвардии султана Мурада II. Это испытанные, умудренные жизнью полководцы, не одно десятилетие проводящие завоевательные походы. Они, без сомнения, удержат своего повелителя от опрометчивого шага. Многих из них мы хорошо знаем, некоторые имеют большое влияние на султана.
Феофил с Кантакузином обменялись быстрыми взглядами.
— Есть ли среди их числа те, с кем ещё недавно поддерживались дружеские отношения?
Феофан улыбнулся, отчего лицо его покрылось ещё более густой сетью морщин.
— До недавнего времени часть из них испытывала если не приязнь, то, во всяком случае, уважение и зависть к традициям и культуре нашего государства. Как впрочем и подобает варварам, несмотря на своё зазнайство и похвальбу первобытной силой, преклоняться перед всем, что стоит несравненно выше их по уровню развития. Сам великий визирь, наставник молодого султана и первое лицо при турецком дворе, не раз оказывал нам знаки своего расположения.