— Да, — удивленно согласился тот. — Но я не могу припомнить твоего имени.
— В том нет нужды, — усмехнулся юноша, убирая руку из-за пазухи. — Изволь простить меня, но я спешу и вынужден удалиться. Не гневайся за совет, но помни, что ночи для влюбленных скоро станут коротки.
Быстро качнув головой, что отдаленно могло сойти за поклон, он тут же исчез, растаял в тени близлежащих домов.
— Странный человек, — недоуменно пробормотал Роман, глядя ему вслед. — Его, наверное, следовало проучить за дерзкие слова. Ну да Бог с ним, пусть идет своей дорогой. Незачем портить сейчас себе настроение. Однако, как он напугался меня! И это второй раз за сегодняшний вечер!
Он усмехнулся и пожав плечами, направился к особняку Кантакузина. Но не успев сделать и нескольких шагов, вдруг вздрогнул и похолодел.
"Ведь этот человек мог запросто оказаться шпионом! А я, как малое дитя, позволил себя заговорить и дал тем самым ему ускользнуть. Теперь-то мне понятен его испуг!»
Сотник бросился вдогонку, но юноша как сквозь землю провалился.
— Глупый щенок, — злобно шептал Ангел, по-кошачьи бесшумно пробираясь вдоль темных улиц по направлению к Заливу. — Выскочи ты на мгновение позже и твой родовитый дядюшка никогда больше не увидел бы тебя живым.
Рука его непроизвольно скользнула к левому плечу и пальцы вновь нащупали гладкую рукоять кинжала.
— Ты даже ничего не успел бы понять!
Через полверсты, на неприметной улочке, похожей на узкую тропу в беспорядочном нагромождении строений, его окликнул чей-то приглушенный голос. От стены заброшенного дома отделились две фигуры и, обменявшись несколькими фразами, все трое поочередно исчезли в темноте соседнего переулка.
В ту же ночь, неподалеку от ворот Перамы, на границе Пизанского и Венецианского кварталов, была разгромлена небольшая таверна.
Вооруженные люди, выбив двери и ставни окон, ворвались в помещение и набросились на припозднившихся посетителей. Хотя грозный окрик: «Именем закона!» отчасти и возымел свое обычное парализующее действие, часть из двух десятков человек, находящихся в зале, попыталась оказать сопротивление. Завязавшаяся было под звон клинков, под треск битой мебели и посуды потасовка вскоре завершилась. Нападавшие потеснили в кучу и обезоружили своих недавних противников, затем почтительно расступились перед пожилым, усталого вида человеком с жезлом представителя власти в руке. Один из ворвавшихся в таверну, бородач, заросший волосами почти до самых глаз, выдернул из-за пояса факел, поджег от огня масляной лампы и высоко подняв его над головой, направился к деревянной лестнице на второй этаж. Жезлоносец, в сопровождении трех человек, медленно, вслед за ним поднимался по скрипучим ступеням.