С другой стороны, она могла представить себе лицо Форестера, говорящего ей, что любит ее, что никогда не забудет, что хотел бы от нее ребенка. Как такое не могло быть настоящим? Как она могла позволить себе поверить другому голосу в ее голове? Нет. Она должна добраться до сути.
Эль глубоко вздохнула, выйдя на стоянку у полицейского участка. Она тихо пробиралась от машины к машине весь путь до входа в участок. Она заглянула сквозь стеклянные двери. Внутри все было освещено, дверь была не заперта, но никто не сидел за стойкой регистрации. Так тихо, как только могла, она проскользнула внутрь и оказалась в комнате ожидания. Она обошла рабочий стол в административной зоне и прошла в офис шерифа. Дверь из этого помещения вела к камерам, но она туда не пошла. Все ее внимание было приковано к пальто, висевшему на крючке возле двери. Это было пальто Гриса. Она бы узнала его в любом месте. Он точно чувствовал себя здесь в отделе полиции Стоун-Пика, как дома.
А затем она заметила кое-что другое. Ключ. На брелке с маленьким металлическим питбулем. Это был ключ от машины Форестера.
У них был его ключ.
Означало ли это, что он тоже находился здесь?
Если он был у них, то где находился? Где они держали его? Она сразу же поняла где.
В тюрьме.
ЭЛЬ ПОСМОТРЕЛА НА ДВЕРЬ. Она была оранжевой с электронным замком. На уровне глаз было маленькое окошко из армированного стекла. Нерешительно она подошла к окну, потом посмотрела через него. От того, что она увидела, у нее перехватило дыхание.
За дверью был коридор, в конце которого располагалась тюрьма. Грис стоял возле камеры, а за решеткой в луже крови лежал Форестер. У нее перехватило дыхание, и ей пришлось остановить себя, чтобы не издать ни звука. Что они сделали с ним? Что они сделали с ее Форестером? Она убьет их. Она убьет их всех.
Они разговаривали, и она затаила дыхание, чтобы постараться расслышать, о чем они говорили, но это было бесполезно. Эль не смогла услышать ни слова. Она увидела, что в комнате на двери был установлен динамик, и нажала на зеленую кнопку. Тогда она, наконец-то, услышала их.
— Ну, все это будет напрасно, — сказал Грис.
Его голос заставил ее захотеть закричать.
— Она могла бы ждать тебя слишком долго, — продолжил Грис. — Честно говоря, я удивлен. Думал, она сразу прибежит ко мне.
— Она не такая девушка, как ты думаешь, Грис.
Ее сердце застучало в груди от звука голоса Форестера. Она думала, что больше никогда не услышит его.
— Может быть, и нет, — заявил Грис.
Он держал видеокамеру в руках и снимал ей.
— Но будет. Я знаю ее. Знаю, как работать с ней. Я буду стирать ее в порошок, буду ломать ее уверенность и самооценку, пока она не поверит, что она никчемный кусок дерьма, которым, я знаю, она является.