После второй кружки черного чешского пива Макс разговорился.
- Жаль, что Адель нет сегодня с нами. Сегодняшний спектакль ей определенно понравился бы. Решила, кроме всего прочего, стать дистрибьютором фармацевтической фирмы и поехала в Филадельфию на совещание. Говорит, каждая женщина в наше время должна быть материально независима.
Макс протянул руку к пустой пивной кружке, отодвинул ее подальше и продолжал с кислой улыбкой, выражавшей извинение за допущенную минуту слабости.
- Она как-то сказала мне, что настоящая любовь должна постоянно бурлить, кипеть, обжигать, то проваливаться во мрак, то возноситься к поднебесью. Только тогда она настоящая и приносит истинное счастье. Может это и так. Но вслед за этим уточнила, видишь ли, что для этого нужно, чтобы муж имел хотя бы одну гейшу, а жена, как минимум одного поклонника.
Макс смотрел прямо Якову в глаза и заканчивал сказанное вопросом:
- Так, что же прикажешь мне делать с этой проказницей?
Яков не собирался продолжать разговор на эту щекотливую тему. Он только подумал, что Макс проявляет, видимо, заботу о том, чтобы Адель, как можно быстрее, привыкла к новой жизни, и поэтому старается приобщить ее к субботним и другим праздникам, которые проводятся в синагоге. Однако достаточно было вспомнить, насколько аккуратно дети и внуки в равной степени с взрослыми посещали синагогу, чтобы поверить в то, что все они вместе, скорее всего, руководствовались убеждением и верой.
Яков тогда дипломатично увел разговор в сторону:
- Извини Макс, твоя Адель француженка?
- Почему ты это спрашиваешь?
- Я с удивлением смотрю, с какой любовью и вдохновением она исполняет израильские танцы и песни.
Макс оживился.
- Больше четверти нашей паствы не являются евреями. Я, например, немец по происхождению, Адель - чистокровная француженка, А Мартин по матери украинец.
Заметив смятение на лице Якова, Макс спокойно добавил, как само собой разумеющуюся истину:
- Мы любим Израиль и евреев. Ведь они дали миру основы поведения человека. Отмечаем религиозные еврейские праздники. Не почитать евреев, означает, не признавать Иисуса Христа. И вера наша во многом смыкается с иудаизмом.
Его рассуждения были прерваны появившимся в это время новым посетителем в ковбойском облачении. Он сразу привлек внимание присутствующих своим значительным ростом и довольно интеллигентным лицом. На нем была коричневая широкополая шляпа с загнутыми краями, расстегнутый серо голубой жилет, синий в горошек платок, повязанный вокруг шеи. Человек подсел к свободному столику и выставил свои ноги вперед, демонстрируя шикарные свои сапоги из светло желтой кожи с накладками и серебряными звездными шпорами.