– Сейчас я закончу, – сказал Уэствуд. – Садитесь.
В его голосе появились новые интонации.
Ричеру и Чан потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы сесть; для этого им пришлось убрать стопки журналов и газет с двух стульев. Уэствуд закрыл электронную почту и повернулся к ним:
– Мой юридический отдел обеспокоен. Речь идет о проблемах конфиденциальности. Наша база данных является закрытой.
– А какие возможны проблемы? – спросила Чан.
– Тут все неопределенно. Они адвокаты. Все может оказаться проблемой.
– Это важное расследование.
– Они утверждают, что важные расследования сопровождаются ордерами и повестками в суд. Или хотя бы заявлениями о пропавших людях.
– Почему вы решили посоветоваться с адвокатами? – спросил Ричер.
– Потому что я обязан, – ответил Уэствуд.
– Вы говорили с ответственным редактором?
– Он не видит здесь истории. Мы изучили досье Кивера. Он сильно пьет, и теперь это никому не нужный старый частный сыщик.
Чан ничего не сказала.
– Я никогда с ним не встречался. Но мне он понравился. Он выше среднего во всех отношениях, если не считать некоторой импульсивности. Но приступы импульсивности вызваны самыми лучшими намерениями. И даже если считать, что его лучшие годы позади, по сравнению с населением Материнского Приюта он настоящий Джеймс Бонд. Тем не менее они до него добрались.
– Вы не можете этого знать.
– Но давайте предположим, что так все и случилось. Предположим, что там происходит нечто странное с двумя сотнями погибших. Тут ведь есть история, верно? Есть то, что сразу вызовет интерес к «Лос-Анджелес таймс». Вы сможете находиться в центре внимания в течение недель. Вы можете получить Пулитцеровскую премию. Попасть на телевидение. Можете заключить договор на сценарий…
– Возвращайтесь ко мне, как только у вас будет что-нибудь серьезное.
– Как вы оцениваете наши шансы?
– Один из ста.
– Не из двухсот?
– Ваши теории не являются уликами.
– Вот вам еще одна теория. Мы выходим от вас, оставив один шанс из сотни получить отличную историю, «Лос-Анджелес таймс» потеряет эксклюзивные права, а все газеты начнут отчаянную борьбу за выигрышный материал. Вот почему, если вы толковый редактор, даже при одном шансе из ста вам стоит попытаться получить преимущество над вашими конкурентами. Вот почему, как только мы дойдем до лифта, вы начнете проверять базу данных по звонкам от человека по имени Мэлоуни. Так что просто перестаньте беспокоиться.
Уэствуд ничего не ответил.
– Что изменится, если мы останемся? – спросил Ричер.
Наступило долгое молчание. Наконец журналист снова повернулся к мониторам, щелкнул мышью и напечатал несколько символов. Логин и пароль, сообразил Ричер. К базе данных – так он надеялся. Чан подалась вперед. На мониторе появилась поисковая страница. Какая-то программа собственного производства, несомненно, отлично приспособленная для решения подобных проблем, но слишком сложная. Уэствуд выбрал несколько возможностей. Вероятно, изолировал собственные заметки, чтобы отсечь информацию, не имеющую отношения к делу. В Лос-Анджелесе могла жить сотня Мэлоуни. Или двести. Звезды спорта, бизнесмены, актеры, музыканты, городские знаменитости…