– И сколько нужно заплатить?
– Около ста долларов.
– И ты можешь себе это позволить?
– Если мы получим какой-то результат, я могу отправить счет в «Лос-Анджелес таймс».
– Проверь сначала остальные. Вдруг ты сможешь получить скидку за количество.
Оказалось, что это разумная мысль. Чикагский номер был одним из дюжины линий отделения городской библиотеки в Линкольн-парк, но сотовые телефоны из Луизианы и Миссисипи имели такую же ссылку.
Информация, которую можно получить.
– Как именно это делается? – спросил Ричер.
– Обычно мы отправляем сообщение по электронной почте, – ответила Чан. – Но не сейчас. Слишком опасно для источника. Еще хуже, чем бумажный след. Нам придется звонить.
Она взяла свой телефон и набрала номер. Ей ответили почти сразу. Никаких светских бесед. Чан сразу перешла к делу. Она представилась, объяснила, что ей нужно, и прочитала все три номера, медленно и четко, дождалась их повторения, поблагодарила и повесила трубку.
– Двести долларов, – сказала Мишель. – Он свяжется со мной позднее.
– Когда именно? – спросил Ричер.
– Это может занять несколько часов.
У них имелась только одна возможность убить время.
* * *
Десять минут спустя, в двадцати милях к югу от Материнского Приюта, мужчина в выглаженных джинсах и с уложенными волосами в четвертый раз поднял трубку стационарного телефона.
– Хэкетт сообщил, что Чан только что сделала телефонный звонок, – сказал контакт. – Он говорит, что они находятся в мотеле, в Западном Голливуде.
– И кому она звонила?
– В телефонную компанию. Запросила информацию относительно трех номеров. Ей пришлось заплатить двести долларов.
– Что ей удалось узнать?
– Пока ничего. Ее источник обещал позвонить позднее.
– Как скоро?
– Возможно, через несколько часов.
– Ты можешь получить эту информацию раньше?
– Поберегите свои деньги. Хэкетт слушает. Он узнает, как только узнает Чан.
– Как далеко он находится от них?
– Сейчас Хэкетт направляется в Западный Голливуд. Я уверен, что он будет на месте до того, как Чан получит информацию.
* * *
Кровать в мотеле действительно оказалась плоской, широкой и надежной. Ричер лежал на спине, его тело покрылось по́том – кондиционер несильно охлаждал воздух, а вентилятор на потолке сломался. Чан лежала рядом и глубоко дышала. Теория Ричера состояла в том, что второй раз всегда самый лучший. Исчезают запреты и неловкости первого, однако остается волнение новизны. Но эта теория потерпела крах. Абсолютный. «Все теории следует проверять, – сказал Уэствуд. – Это основа научного метода».
И они проверили. Второй раз, час назад, получился поразительным. Но третий оказался еще лучше. Намного. Ричер лежал совершенно опустошенный, его кости обратились в каучук, и он был так расслаблен, что все прежние виды отдыха сейчас казались отчаянным возбуждением.