— Но за то, что Каира спасла мне жизнь, я все расскажу ей на ушко. Под специальным защитным пологом. Серана, будь другом, позаботься, чтобы Юнона ничего не слышала.
Подождав, покуда Каира подойдет ко мне, и одобрительного кивка Сераны, я под испепеляющим взглядом Юноны начал свой рассказ.
— Итак. Философский камень или же еще он известен как нулевой элемент. По официальной версии этот камень способен превращать любой метал в золото, а также с помощью него можно изготовить эликсир вечной жизни. Но я предполагаю, что у этого камушка есть и другие полезные функции. Он был изобретен Николасом Фламэлем примерно в Средние века этого мира. В данный момент его нахождение неизвестно. Но есть большая вероятность, что он сейчас находится в Хогвартсе. По крайней мере в каноне было так. Хотя у меня есть серьезные сомнения на этот счет. Поэтому, возможно, что он до сих пор у Фламэля. Не, ну серьезно. Один из самых древних магов мира, создавший легендарный камень, вот так просто берет и отдает свое творение на охрану в школу с целой кучей детей, а не доблестных Авроров. Мне одному кажется, что здесь дело нечисто. Хотя кто сказал, что у самого великого алхимика только один камень? Вот если их несколько, то он вполне мог одолжить столь ценную вещь своему коллеге. Ведь как там в карточке из-под шоколадной лягушки написано было? «Проводил опыты в алхимии, вместе с Николасом Фламэлем»?. Не помню дословно, но вроде бы так. Ну, это все, что я знаю, — в конец немного привираю.
В «Стальном алхимике» про камень очень много рассказывается, но пересказывать это мне было лень. Да и состояние моего тела было не самым лучшим на тот момент.
— Каира рада получить информацию. Каира обнимет хорошего Гарри, — мои бедные ребра.
— Спасите, — ох, кажется, я уже вижу свет в конце туннеля.
— Эй, очнись! Ау!
— Серана, зачем же так орать на ухо? Ты меня инвалидом сделать хочешь?
— Подымайся, страдалец, — ага, легко ей говорить. А то, что у меня состояние: «Пожевали, проглотили, на половину переварили, а потом выплюнули» — никого не колышет?!
— Каира извиняется! Ей очень жаль! — Начинает всхлипывать и смотреть на меня грустными глазками, — Каире трудно контролировать силу. Каира плохая! Каира поранила хорошего Гарри!
Начинает плакать.
Знаете, я себя таким подонком чувствовал.
— Каира, ты очень хорошая. Только не плачь. Со мной все в порядке. Честно, — улыбаюсь, стараясь не морщится от боли в ребрах.
Кажется, подействовало, во всяком случае, она больше не плачет. Даже улыбается и мило трет кулачками глазки. Кажется, я влюбился. Кавайметр зашкалил и издав последний писк, сдох в счастливом угаре.