Фух, выдохся. Я это все на одном дыхании выдал. В классе гробовая тишина. Мне даже показалось, что я слышал сверчка.
— Поттер, я просила ответить на заданный вопрос, а не рассказывать ваши размышления. Минус двадцать баллов со Слизарина. И оценка отвратительно лично вам, Поттер.
— Старая карга, — И уже так, чтобы слышали все. — Тогда объясните мне, пожалуйста, то, что я сейчас рассказывал. В чем я неправ?
— У меня нет времени пояснять вам элементарные вещи. Сядьте, Поттер.
Вот же блин, старая ведьма еще и баллы сняла. Нет, по сути на балы мне наплевать, но не хочется быть тем лохом, из-за которого факультет потеряет кубок школы. В конце-концов на ком оторвется декан в случае поражения Слизарена? Вот-вот, и я о том же. И это учитывая, огромную серию побед до этого.
Сажусь на свое место. Чувство голода ненавязчиво намекает забить на уроки и пойти в столовую поесть. От этого опрометчивого поступка меня удерживала стальная воля, чувство собственного достоинства и незнание местонахождения этой самой кухни. Почему-то последнее действовало более отрезвляюще, чем первые два пункта.
Блин, как есть, то хочется. Интересно, какой следующий урок? Если история, то забью на нее и пойду искать кухню. Из размышлений о сочном и вкусном мясе меня оторвали слова, буквально заставившие меня озвереть.
— Ваши родители были бы разочарованы вами. На моем предмете они были лучшими.
— Не смей даже заикаться о них в моем присутствии, — Встаю и с ненавистью смотрю на эту директорскую подстилку. Как-то раз мне захотелось узнать о том, как меня подкинули. С помощью Сераны я разговорил свою тетку и узнал очень много интересного.
— Поттер, ведите себя пристойно. Если вы…
— Я сказал, вы услышали, профессор. И я так и быть объясню вам, почему я не желаю, чтобы вы упоминали их своим грязным ртом.
Ого, а я думал, что только старший Дурсль может так краснеть.
— Я не знаю своих родителей. Увы, когда их убил Волан-Де-Морт мне был всего лишь год, — Хех, а Волди — молодец, так запугать магический мир Британии. МакГонагалл так забавно дернулась при упоминании его имени. — Но я их уважаю. Они с достоинством выполнили свой родительский долг и как могли защитили меня от опасности. Я не верю в тот бред, про который голосит вся Британия. Годовалый ребенок при всем желании не сможет победить взрослого мага. Так что я безмерно уважаю этих людей, — Есть-то как хочется. Быстрее бы звонок на перемену прозвучал. — Ну так вот, к чему я веду. Они пожертвовали своими жизнями, чтобы защитить меня, а вы, профессор, чуть не сделали эту жертву напрасной.