Этих умных, профессиональных, в сущности, очень добрых и внимательных людей хочется пожалеть. Они бы и рады приобщиться к искусству, но утомленный честным трудом разум выдает убогий образный ряд. Буквалисты напоминают больных, перенесших тяжкую полостную операцию. Их слабый желудок не может принять никакой другой пищи, кроме жидкого бульона и безвкусного водянистого пудинга из протертой гречки. Пожалеть хочется, но нельзя!
Проблема в том, что эти граждане интернета активно участвуют в обсуждениях и, сами того не желая, заражают сознание менее активных посетителей форума буквализмом. Привыкшие доверять профессиональному мнению, даже если этот профессионализм не имеет никакого отношения к стихосложению, робкие участники дискуссии попадают во власть чужих иллюзий, воспринимая поэзию в искаженном виде. Эталоном для инфицированных буквализмом становится нечто среднее между рифмованной прозой в духе Твардовского и поэзией Золотого века в переложении для младших классов.
Второй недуг – «энциклопедит» – является частным случаем первого. Коварная хворь возникает у людей с широким кругозором и внушительным багажом знаний в разных областях. С такими «ходячими справочниками» очень интересно общаться. Но толь ко не о поэзии. Мой друг, известный писатель С, страдает энциклопедитом в легкой некатегоричной форме. В одном из моих недавних стихотворений скрипач-еврей, одетый в поношенный пиджак, играет плясовую мелодию, сходную с гопаком. Мой друг не преминул сделать замечание об этническом несоответствии образов в моем произведении, заявив, что у евреев не пиджак, а лапсердак, и не гопак, а фрейлехс. Очевидно, если бы «мой музыкант» был этническим русским, его непременно нужно было обуть в лапти и заставить играть на балалайке.
С подобной реакцией приходится иметь дело постоянно. Это при том, что писатель С – человек деликатный и вежливый, открыт для дискуссии и вполне может воспринять чужие доводы, чего не скажешь о прочих «энциклопедистах». Они полагают, что внушительного багажа знаний достаточно для правильного понимания поэтических произведений. В то время как поэзия прежде всего обращается не к значению – а к сути, не к смыслу – но к настроению. Причём речь идёт о стихах традиционных, рифмованных, размерных. Что уж говорить об авангардных направлениях, верлибре, комбинаторике? Там одно только настроение, обнаженная сердцевина искусства. Подходить к этому рассудочно – нелепо, бессмысленно и даже преступно, словно пытаться бить в набат антикварным серебряным колокольчиком.