Никки откинулась назад и, увидев слезы радости в глазах миссис Вайс, тоже слегка прослезилась.
– Я позвоню утром.
– Звони, – поддержала миссис Вайс.
Никки вернулась к своему креслу за сумочкой. Даллас вместе с ней вышел из комнаты ожидания. Несколько раз она уговаривала его уехать. Он лишь пожимал плечами и говорил, что ему все равно нечем заняться и продолжал читать журналы.
Выйдя за дверь, Никки автоматически открыла сумочку и полезла за ключами. Даже не успев засунуть руку в бумажник, она вспомнила.
Вспомнила, что не сама приехала в госпиталь.
Вспомнила, почему не сама приехала в госпиталь – потому что Джека нашли мертвым в ее багажнике.
Джек мертв. Мертв. Мертв. Мертв.
Ах да, и машину у нее конфисковали.
Впрочем, как и одежду вплоть до нижнего белья.
Взглянув вниз, – ее «девочки» висели, как никогда свободно – Никки пошевелила пальцами в больничных носках с резиновыми пупырышками на подошве и постаралась прогнать маячивший перед глазами образ мертвого Джека в багажнике.
Не сработало.
Образ Джека: скрюченного, с распахнутыми, уставившимися в пустоту глазами – заполнил голову.
«Сгинь. Сгинь».
– С тобой все хорошо?
Втянув пол литра кислорода, Никки открыла глаза и подняла голову. Она почти ожидала увидеть ухмыляющегося Далласа, ведь он наверняка догадался, что она забылась и искала ключи от отсутствующей машины. Почти ожидала увидеть в голубых глазах насмешливые искорки, потому что, надо признать, неоднократно выпроваживала его восвояси.
Она моргнула. Ни ухмылки. Ни язвительной насмешки.
Он снова смотрел на нее, как рыцарь в сияющих доспехах.
– Я в порядке, – солгала она.
– С радостью отвезу тебя домой. – Густой баритон заполнил собой голову Никки и вытеснил картинки с мертвым Джеком в багажнике.
Она бы ему отказала. Серьезно, отказала бы в ту же секунду. Но учитывая, что за душой у нее ни цента, и, что она не уверена работает ли так поздно в ее городке такси. Даже если бы оно приехало, неужели ее рассчитали бы по выжатой до последней капли кредитке? Принимая во внимание все прискорбные факты, бедняжка прикусила губу и сделала, что от нее требовалось.
– С удовольствием поеду, – заставила себя ответить Никки.
В полночь, после двенадцатичасовой смены, Ли Энн вошла в белое одноэтажное кирпичное здание с четырьмя спальнями, которое раньше называла домом. Теперь, это просто помещение площадью в сто восемьдесят квадратных метров. Место, где она спала, пила ведрами кофе и разогревала в микроволновке замороженные обеды; место, где пряталась.
Как ни странно, но сегодня она впервые не стремилась сбежать сюда и затаиться. Впервые за целую вечность Ли Энн не хотела уходить с работы.