– Не что, а кто. Смотри. Я сняла для тебя процесс увеличения и фокусировки…
Лицо лежащего Тобмерга сначала расплылось зернистым пятном, потом из точек образовался большой круг – зрачок. Внутри него, бликуя, темнел силуэт. Изображение опять замутилось, экран потемнел. Вдруг проступил контур: человеческая голова, плечи. Картинка закачалась, выравниваясь.
– Убираю искажение за счет выпуклости, – пояснила Каролина.
– Это не Ван Мынь! – воскликнул Ветер, жадно наблюдая за тем, как проступают черты. – Это вообще не китаец… Глаза не раскосые… Погоди… Это же… – Он схватился за ворот и не договорил.
С экрана, опустив взгляд, будто сверху вниз, на него смотрел Степан Ножик, только не бритый, а с гладко расчесанными волосами.
Карл вспомнил, что брить голову регулятор начал во время своего второго срока, а тринадцать лет назад щеголял черной, без единого седого волоска шевелюрой, подчеркивая свою молодость.
– Что это значит? – растерянно оглянулся Ветер на Каролину.
Она была невозмутима.
– Думай.
– Тобмерга убил… Ножик? Но… зачем?
– Думай, – повторила Каролина. – Я уже. Разжевывать не бу.
Тринадцать лет назад Ножик был директором СПАСа, где Томберг состоял на должности главного конструктора. Потом Степан какое-то время совмещал оба поста. Пока СПАС не выбрал его регулятором…
Ветер ахнул.
– Понял? Тогда ответь мне на технический вопрос. Возможно ли манипулировать Системой? В случае, если она находится под твоим единоличным контролем?
– Я не знаю… – прошептал Карл. – Такая возможность никогда никому… Главное – зачем?
– Не будь идиотом, Ветрило. СПАС дважды, подряд, выбрал Ножика регулятором. И очень возможно, выберет еще. Теперь ведь ограничение двумя сроками снято.
– Я не знаю, – повторил Карл. – Никто не разбирается в СПАСе так, как Ножик… Он и сейчас курирует разработку «Ангела», не вылезает из инженерного центра… – И вскрикнул: – Черт! Максим Львович единственный в Совете возражал против «Ангела»! И единственный, кто мог остановить проект!
Каролина подняла ладонь, что означало: успокойся и сосредоточься.
– Смотри, что получается. Тогда, тринадцать лет назад, на пути Ножика к полному контролю над Системой стоял Томберг. Сейчас препятствием являлся Савицкий.
– Но… зачем отрезать голову?
– Понятия не имею. Кажется, «Ангел» каким-то образом имитирует или даже использует структуру человеческого мозга? Может быть, не только методологически, но и, не знаю, биологически? Я совсем в этом не разбира.
– А… зачем? – тупо повторил Ветер всё тот же вопрос. – Ради чего совершать такие ужасные вещи?
– Ты книжки в детстве читал? Исторические? Про то, как честолюбие и жажда власти толкали всяких там Наполеонов и