В постельном деле, правда, оказалась не очень. Даже удивительно, при ее-то опыте и несытости. А может, причина была в Филиппе. Когда ты мысленно все время в костюме с галстуком, шибко не разботвишься.
Спали они поврозь, каждый у себя. Условия позволяли: квартира трехкомнатная. Ева не любила ночью пихаться локтями, да и Бляхину так было лучше. Уж во сне-то можно человеку побыть без пригляда? Почин всегда был Евин, и не иначе. Если позовет особенным грудным голосом «Бляхи-ин», он шел и исполнял супружеский долг. Аккуратно и вежливо, согласно пожеланий, которые Ева ему излагала: «делай то», «делай сё», «погоди не гони», «теперь пулеметом», «давай уже заканчивай» и прочее. Она-то с ним не сильно церемонилась. Филипп часто думал: интересно, с другими мужиками она тоже такая? С теми, кто ей ничего не должен и для кого она просто баба. Или все ж таки для чужих она лучше старается?
Супруга у Бляхина была женщина ветреная. Это если культурно выражаться. А попросту сказать – лярва. Не из тех, которые за деньги ложатся (на кой Еве деньги), а которые дают под настроение. Кошачье настроение у Евы подкатывало легко – от музыки, от вина, а больше всего от танцев. Сколько раз случалось, Филипп уж и счет потерял. Где-нибудь на праздничном вечере, или в домотдыха на танцплощадке, или просто в ресторане, как оркестр заиграет. Пригласит Еву какой-нибудь кобель ее вкуса (она любила рослых, напористых), и через минуту-другую она голову ему на плечо, и пальцами так, меленько, через рукав, по бицепсу водит, и румянец на щеках, и мокрый взгляд. Бляхин уже понимает: всё, загуляла. Теперь явится нескоро, очень возможно, что наутро. Пожрет жадно, прямо из кастрюли или из сковородки, и завалится спать, до вечера. Лярва она и есть лярва. Притом в морду ей не дашь и даже слова в попрёк не скажи – тут же побежит к Патрону реветь, жаловаться.
Один раз после особенно обидного случая, потому что многие знакомые видели, Бляхин сходил к Патрону в порядке консультации. Так, мол, и так, Карп Тимофеич, позорит меня жена перед товарищами, прямо не знаю, как быть, помогите советом.
А Патрон в ответ: «Ты, Филя, на нее зла не держи. Она баба жаркая, яркая – одно слово Лампочка. Одного тебя ей, видишь, маловато».
Тут у Бляхина, должно быть, рожа перекосилась – понял, что она, сука, Патрону не только домашние разговоры пересказывает, но и про интимное докладывает. Товарищ Мягков засмеялся, хлопнул помощника по плечу. Ты, говорит, только на меня, старика, не дуйся. Я же по-отечески. Передо мной, отставным мерином, ты всё равно жеребец племенной. А с Лампочкой я поговорю, чтоб тебя не дискредитировала.