Я пожал плечами и развёл руками.
— Ну, я и дура! Ведь читала, читала, что слово «пароль» нельзя назначать паролем. Думала, это такой старый и избитый косяк, что на него никто не поведётся. Ни один идиот не сможет предположить, что на свете ещё такие дуры остались, кто «пароль» на самом деле назначает паролем. Да, такое никто не предположит. Кроме питекантропа.
— Я не питекантроп.
— Извини. Слушай, а ты там ничего больше не открывал? По папкам мне на столе не лазил?
— По каким папкам?
— Ну… по каким-нибудь, — Лена отчего-то смутилась и даже слегка покраснела. — Не лазил?
— У тебя там нет никаких папок. И вообще, я только карандаши взял и листок из старой тетрадки вырвал. Тетрадка старая, кажется, ты её под черновики используешь. А папок не было.
— Да я не про эти папки. На рабочем столе папки с файлами.
— Лен, у тебя в комнате всего один стол. И папок на нём нет.
— А, ну да. А картинки на экране… всё нормально, ничего странного?
— Там сначала твоё лицо было, а потом почему-то Змей-Горыныч прилетел.
— Это ты игрушку запустил.
— А чего она такая страшная?
— Страшная? Это ты страшного не видел. Было бы больше времени, я бы вступительный ролик показала тебе. Вот там страшно! Значит, не видел ничего?
— Нет.
— Вот и славно, — сказала Лена и буркнула под нос, что кое-куда дополнительный пароль поставит сегодня же. А то вдруг ещё кто так войдёт без спроса.
— А что за картинки-то?
— Да ерунда, забей, проехали.
— Чего забить?
— Проехали, говорю. Не видел, вот и славно, тебе там всё равно смотреть не на что.
— Почему?
— Потому что ты парень. Парни такое не смотрят. Если они нормальные, конечно.
— ?
— Всё, мы опаздываем. Надевай ботинки.
— А как же, — показываю я Лене листочек с датами, выписанными из словаря.
— Что мы можем? Хочешь поиграть в прогрессора? Валяй, я не возьмусь. Напиши письмо товарищу Сталину. Он тебя в Москву выпишет, будешь в Кремле жить. Главным Аналитиком станешь. Или, что вероятнее, в палату с мягкими стенами определит. А скорее всего, до него письмо просто не дойдёт, кто-то из подчинённых Поскрёбышева посмеётся немного, да в помойку и выбросит его.
— Ты не поможешь?
— Саш, у меня окно всегда в одно и то же время открывается, всегда! Мне что, ходить и каждый день очередному товарищу Сталину письмо отправлять? В надежде, что хоть кто-то из них к предупреждениям прислушается? Причём я даже не узнаю, помогло ли письмо или нет.
— Но…
— Я ничего не могу сделать, прости. Спасай себя и своих близких. Теперь ты знаешь, что в твоём городе будет следующей зимой. Прости.
— Можно, я словарь с собой возьму?