— Может, и так, но теперь она никогда не захочет быть со мной, — крепко сжимая в правой ладони кольцо, возвращенное Македой в лесу, сказал Соломон.
— Может, это и к лучшему, мой царь. Зачем вам эта демоница? Теперь ее чары будут воздействовать на кого-то другого, и вы снова станете великим правителем и возьмете себе в жены достойную девушку из нашего народа.
— Замолчи! — разъяренно прокричал повелитель, встав с трона. — Если бы твои люди что-то могли, то она бы влюбилась в меня и приняла новую религию! А твои напутствия прибереги для тех простолюдинов, для которых мы построили этот храм. Я сам решу, что для меня лучше.
— Как скажете мой повелитель, — опустив голову, смиренно произнес Садок.
Расхаживая по шатру, Соломон возмущено продолжал:
— Ты и твои священники ни на что не способны! Я столько лет вас поддерживаю, но пока никакого толку от вас не увидел.
Садок, хотел напомнить ему о процветании страны и победоносной армии, что он считал исключительно заслугой духовенства, но, видя раздражения царя, решил промолчать.
— По твоей просьбе я содержу целую армию священников, а вы не можете защитить меня даже в моем дворце! Что теперь скажут цари, что скажет Македа? — схватившись за голову и продолжая ходить по шатру, проговаривал Соломон. — Какой позор! Какой позор! — повторял он. После чего снова обрушился на первосвященника, сидевшего с опущенной головой: — Ответь мне, где был ваш хваленый бог сегодня? Где он был, я спрашиваю? Почему он меня, великого владыку Урушалемского, строителя Храма, поставил в такую ситуацию перед царицей и другими гостями?
Садок продолжал молчать, опустив голову.
— Из-за вашего бессилия я не только стану поводом для насмешек, но вдобавок ко всему потеряю ту единственную, которую полюбил больше жизни.
— Почему вы так решили, мой великий владыка? — желая узнать подробности произошедшего, поинтересовался первосвященник.
Снова схватившись за голову, царь чуть не плача начал повторять:
— Я потерял ее, я потерял ее, потерял свою Македу, это точно. Виной всему ее удод, что по преданию должен указать на избранного. После того как мы остались в шатре втроем, эта чертова птица, пролетев мимо меня, села на плечо Мариадона.
— Вы беспокоитесь о том, что она предпочтет вам, великому Соломону, какого-то военачальника? — спросил Садок.
Не слушая вопроса первосвященника, властитель с досадой продолжал:
— Удод указал на него, и мысль о том, что они сейчас вместе, сводит меня с ума. Ответь мне, Садок, почему я не могу выбросить ее из головы? Что она сделала со мной? Почему все мои мысли только о ней одной.